Становление личности. Избранные труды

Рисунки по существу бессмысленны, но они вызывают у вас определенное «чувство». Вы знаете , какой из них должен быть назван «куидикака», а какой – «валеула». Если вас спросят о ваших резонах, вы можете сказать, что в слове «валеула» есть что-то округлое и мягкое, как в изображении А , а в «куидикаке» и в изображении В – что-то квадратное и острое. Однако округлость изображения А на глаз – не то же самое, что округлость «валеулы» на слух. Нет тождественного элемента, который связывал бы их. Да, в чем-то есть сходство, но сходство в высшей степени неуловимое. Все, что мы можем сказать, это то, что общий акустический стиль «валеулы» соответствует общему визуальному стилю фигуры А . Это случай «физиогномического», неразложимого соответствия [642] .

По-видимому, это относится ко всем стилям. На рисунке 14 <с. 412> мы показали, как легко найти соответствие между сложным нотным почерком и сложными личностными качествами композиторов. Соотносятся только наши общие впечатления. Оценивание – процесс высокого уровня; каким-то образом общий паттерн черт, видимо, переходит в общий паттерн стиля.

Тот факт, что мы делаем заключения не только на основании частных экспрессивных черт, но также на основании стиля как целого, выявлен в эксперименте.

Семьдесят студентов написали по девять сочинений каждый: три в октябре, три в январе и три в мае. Темы были одни и те же.

После того, как сочинения были перепечатаны без указания имен, экспертов попросили сгруппировать их по авторам. В целом эта сортировка прошла успешно. Почему? В некоторых случаях руководством послужили индивидуальные выразительные черты. Чья-то манера письма могла характеризоваться чрезмерным использованием точки с запятой или какой-либо другой странностью в пунктуации или орфографии. Но большей частью личность писавшего устанавливалась по общему «качеству формы» (стилю) сочинения.

Эксперты неожиданно для себя занялись поиском в сочинениях черт, соответствующих личностным чертам автора. Так, сочинения одного из студентов всегда отражали «хорошо сбалансированное чувство юмора, спокойную веселую терпимость в отношении социальных отношений и ситуаций». Другой во всех сочинениях демонстрировал «позитивную самоуверенность, но без предрассудков или упрямства». Третьему было «постоянно скучно. Он смотрел на жизнь как на монотонное испытание, в котором каждый действует наихудшим образом». И так далее [643] .

Итак, существует эстетика индивидуальности. Сам человек – фундаментальная и уникальная единица любой активности. Говорят, что не художник – это особый тип человека, а каждый человек – это особый тип художника.

Возможно, в ограниченных пределах мы можем создать типологию стилей. Гоф и Вудвортс, например, показали, что существует предположительно восемь различных стилей, отраженных в работах профессиональных ученых-исследователей. Один человек в первую очередь – «фанатик», другой – «инициатор», третий – «методолог» и т. д. [644] .

Однако мой собственный взгляд состоит в том, что подобно тому, как уникальна каждая личность, так же уникален отпечаток стиля. Мы можем (если захотим) искать сходство, типы и категории, как это делается во всех исследованиях личности. Но анализ всех таких групп будет грубым и приблизительным. Ситуация здесь та же, что и со структурой личности. Мы можем искать либо общие черты, либо личностные диспозиции. Точно так же мы можем искать общие законы экспрессии, либо индивидуальные стили. Оба направления исследовательской работы имеют свои обоснования.

Резюме

Исследование экспрессивных движений – только один из основных способов оценки личности. И тем не менее я должен был посвятить этой теме целую главу. Я поступил так потому, что ощущал как важность предмета, так и то, что им часто пренебрегают [645] . Большинству теорий личности недостает ясного определения экспрессии, и они часто путают ее с проекцией. Я пытался разъяснить, что проективные техники – это специальные приемы для подключения к подсознательному содержанию жизни, тогда как экспрессивное поведение – это постоянный поток манер и стиля , отмечающих всякий и каждый акт адаптивного поведения.

Строго говоря, мы можем утверждать, что каждое человеческое действие непременно имеет две стороны: совладающую и выразительную. Обе они жизненно важны для понимания личности. То, что человек пытается сделать, в высшей степени показательно, но это же можно сказать и о его манере (способе) делать это.

В обыденной жизни мы обращаем больше внимания на совладающее поведение, чем на выразительное. Совладание – это передний план личности, выражение – лишь задний план. Мы быстро привыкаем к манере поведения человека и обращаем внимание только на то, что он делает. Психологи также склонны считать манеры само собой разумеющимися и концентрировать свои исследования на том, что делается, а не на том, как .

В этой главе рассмотрено несколько теоретических проблем, связанных с происхождением, содержанием и вариантами экспрессивного поведения. Также описаны типичные исследования отдельных выразительных черт (лицо, голос и речь, поза и жест, походка и почерк). Хотя мы и провели солидную предварительную работу, но еще не дошли до того, чтобы составить руководство по психодиагностике. Рискованно утверждать, что данное выражение лица (данный жест или конкретный почерк) всегда выражает такую-то черту. Вероятно, мы никогда не получим такого путеводителя, поскольку в экспрессивном поведении конвергируются многие обусловливающие его свойства, и мы должны учиться прослеживать их переплетения с бо́льшим искусством, чем то, которым мы владеем сейчас.

Тем не менее, при всей своей неуловимости выразительные манеры и стиль – это важный (возможно, наиболее важный) фактор понимания нами другой личности.