Становление Лорда Времени. Том 1 (СИ)

Спустя несколько секунд Индро разбудила адская боль и, кажется, древко чьего-то копья. Собрав все силы, он кое-как смог перевернуться на спину, и перед его глазами предстали прекрасные фрески, украшающие высокие потолки, обрамлённые золотом и серебром, высокие колонны и окна. Воистину, архитекторы этого места заслуженно едят свой хлеб. Подумал было он, но тут свет перегородили 4 фигуры, облачённые в сверкающие доспехи, наставившие мечи и копья к его физиономии. Через силу он поднял руки, не понимая, что происходит и где он находится, но один из облачённых в броню, украшенную потрясающими золотыми узорами, с потрясающей ловкостью поднял изобретателя, развернул и усадил на колени.

— Арг-гхх, — стирая зубы от боли, прокряхтел мужчина, и перед ним предстала настолько же ужасающая картина, насколько прекрасной она казалась секунды назад.

Увидев свои обезображенные, черные, иссохшие руки, Индро был готов зарыдать, поддавшись апатии, плавно перетекающей в гнев, направленный на себя же. Но, сдержавшись, он стиснул зубы, после этого даже боль стала казаться не такой сильной, но тут его голову резко дёрнуло вверх…

— Я ещё раз спрашиваю, ты кто нахрен такой? И как смел ты пробраться во дворец императора Торноса IV?

— … Я-я, где я?

— Не прикидывайся идиотом! Отвечай, либо смерть покажется тебе милостью!

— Я… Меня зовут Индро и я правда не знаю, где я и как сюда попал-а-агх…

Удар пришёлся в солнечное сплетение, отчего мужчина упал на пол и начал биться в конвульсиях, пытаясь вдохнуть воздуха.

— В Кватре будешь зубы заговаривать, не смей мне лгать, малец, я чувствую, как от тебя прёт магией! Признавайся, ты шпион Эминоса?!

— Гх-гх, я первый раз… г-х… слышу эти названия…

“Что произошло? Почему я в каком-то замке? И кто нахрен этот ублюдок, не воспринимающий мои ответы всерьёз?”

Размышления прервал голос, сравнимый с лучшей в мире арфой:

— Тарциус, прекрати, я не чувствую лжи в его голосе… Мой король, возможно это и не шпион Эминоса, но я чувствую крепость в его теле и зачатки магической силы. Хоть его руки больны и ни на что не годны, думаю, его все же следует отправить на обследование.

— Раз ты так говоришь, моя королева… Тарциус, отведи этого юнца в лечебницу, а затем к придворному чародею, скажи, чтобы установил на него рабскую печать и осмотрел его руки. Если окажется бесполезен, может станет отличным рабом…

— РАБОМ?! — воскликнул наконец-то сумевший вдохнуть полной грудью мужчина, — Я не…

Этот удар был в два раза сильнее предыдущего. Перевернувшись в воздухе и упав на пол, он снова упал в конвульсиях и на грани потери сознания услышал злобный рык командира стражи:

— Ты смеешь перечить его преосвященству, когда они вынесли тебе такой милосердный приговор?! Будь моя воля, я бы здесь и сейчас отрезал твою голову, в которой находится столь грязный язык!

Закинув мужчину на плечо, стражник поклонился Императору и его возлюбленной и грузным шагом отправился в башню придворного чародея.

Глава 2 “По воле Императора”

Очнулся он в комнате в разы меньшей, чем предыдущий зал, и сейчас лежал, глядя на потолок, поддерживаемый деревянными балками, в попытках убедить себя в том, что это всего лишь сон, но…

“Такая боль не может быть сном, а если и так, то это настоящий кошмар…”

Осмотрев себя, мужчина понял, что лежит абсолютно голый, и только кандалы украшали его иссушённые запястья. Повернув голову, он увидел седовласого старца, волосы которого достигали пояса белой мантии, расшитой знакомым драгоценным металлом.

Он попытался сесть и понял, что боль почти исчезла, но тело всё равно двигалось медленно, будто налитое свинцом. Сев и оглядевшись внимательнее, он увидел стеллажи с непонятными ему по-видимому алхимическими ингридиентами и колбами, а один из столов украшала пылающая белым светом пентаграмма.

Услышав звон кандальных цепей, старик повернулся.

— Ха? очнулся? А ведь врачеватели говорили, что ты ещё пару дней поваляешься, я уж было хотел уходить, но да ладно… Эх, как там было…

— Простите, а где я и кт… — мужчина хотел было задать вопрос, но старик неожиданно оказался прямо перед ним, и, положив руку на лоб, мгновенно произнёс несколько одному ему ясных слов, и тело мужчины пронзила яркая и уже неприятно привычная боль; он хотел было закричать от неожиданности, но сдержался и лишь промычал, закусив губы.

Как только старик убрал руку, мужчина задался вопросом:

”Да какого ж черта здесь происходит?! Где я, твою мать?! И почему каждый второй закрывыет мой рот ударами и каким-то… А что Ты сделал?!”

Старик впал в секундный шок, ведь наложение рабской печати обычно лишает рабов всех сил и те падают без сознании на несколько часов или еще дольше, в зависимости от использованного количества маны. Но крики недовольства вернули его в мир.