Становление монстром (СИ)

— Не беспокойся, ты под моей защитой, — он слегка потрепал меня по голове. — Не думаю, что тебя будут удерживать, если захочешь уйти. Они вряд ли желают со мной драки.

— А ты фильнее их? («А ты сильнее их?»)

— Не хочу сильно хвалиться, но да. Правда совсем «убить» я их не убью. Но смерть для них нежелательна.

— Не фовфем поняла… («Не совсем поняла.»)

— Титания и Оберон — не совсем бессмертны. Умирая, они рождаются вновь, так как они нужны «Миру». Но их память стирается, это уже совсем новые «Титания» и «Оберон», — отец внимательно посмотрел на ближайшее дерево. — Хотя, то же самое и со мной. Лесные драконы — хранители лесов. По одному на каждый крупный лес, и у каждого леса выглядит по-разному. Когда умирает хранитель, лес жертвует своим самым крупным и старым деревом, из которого, как из яйца, вылупляется новый дракон. Конечно, совсем отличающийся от предыдущего.

Всё так сложно. Но, в принципе, ничего непонятного.

— Но то, фто леф и делевья — плодолвения Оберона фнафит, фто ты его фын? («Но то, что лес и деревья — продолжения Оберона значит, что ты его сын?»)

— А тебе тогда дед, — хмыкнул Виссарион.

— О чём болтаете? — резко вмешалась Титания, как всегда выскочив внезапно. — Что за запах?

Весь разговор с опекуном он меня старательно мыл. Да и я, как могла, оттирала свои руки и всё, до чего они дотягивались.

— В…Тит, у ваф ефть фто-то влоде мыла? («Тит, у вас есть что-то вроде мыла?») — я чуть не назвала ее «Ваше Величество»… не хочу ещё щелбан, прошлый синяк не прошел.

— Мыла? — переспросила королева. Видимо, она о таком не слышала.

— Фто-то, фто плиятно пахнет, пли контакте ф водой пенитфя и фем удобно фто-то мыть. («Что-то, что приятно пахнет, при контакте с водой пенится и чем удобно что-то мыть.»)

Титания задумалась, подозвала фей. Через минуты три к нам подлетела парочка, держащая с разных концов лопух, в котором было что-то жидкое, прозрачное и с голубым оттенком.

Я загребла чуть-чуть своей пухловатой ручкой. Вязкое. Пахнет сладко, напоминает голубику, виноград и яблоко одновременно. Попыталась этим намылить руки, оно действительно хорошо пенится и, вроде, мой запах пропадает. Какая чудесная вещь! Мыло! Я буду чистой!

— Фпафибо! («Спасибо!»)

— Это смола Висмутого дерева. Оно встречается только в Колыбели. Ему нужна спокойная магическая среда, как здесь, — Ее Величество изучала меня взглядом, пока мой отец помогал мне намыливаться. — Похоже, симптомы отступили, некоторое время опасность тебе не грозит. Может, останешься тут? Ты можешь стать феей и тогда чувствительность вовсе пропадет.

Виссарион нахмурился.

Она явно всё слышала. Я уверена, Оберон тоже. Всё-таки, тут повсюду деревья, всё равно, что камеры с прослушкой.

Комментарий к Мир вокруг и Мир над нами

Учим детский язык и смотрим подсказки здесь. Потом задам домашку по детскому.

1)”Неплохо, Фафе Велифефтво”. Не, ну тут стыдно не понять уже что это “Ваше Величество”.

2)”Мне вфего фетыле мефяфа. Я не фмогу иглать во многие иглы”. Иглы детям не игрушка! Здесь:”Мне всего четыре месяца. Я не смогу играть во многие игры.”

3)”Фмефто активных игл, я бы плетпофла уфлыфать от ва… от тебя интелефных ифтолий.” А вот тут еже сложнее. “Вместо активных игр, я бы предпочла услышать от ва… от тебя интересных историй.”

4)”Только когда вылафту и фмогу говолить нолмально”. Ой, ну это на дом. Да, домашка. Кто не справится тому двойка.(никто не запрещает списывать, я же не изверг)

========== О магии ==========

— Похоже, симптомы отступили, некоторое время опасность тебе не грозит. Может, останешься тут? А если станешь феей, то чувствительность вовсе пропадет.

Виссарион нахмурился.

Она явно всё слышала. Я уверена, Оберон тоже. Тут же повсюду деревья, всё равно, что камеры с прослушкой.

Конечно, бессмертие, вечная молодость и избавление от такой болячки — звучит хорошо, но… Если я стану феей, я буду принадлежать лесу и Титании, ведь так? Бессмертие меня никогда не радовало. Быть вечно еле подвижным карапузом, даже летающим на крыльях бабочки — такое себе.

А чувствительность… С ней жить, думаю, можно.

У меня есть пара дел, которые я хочу сделать, но для этого лучше бы мне оставаться человеком. А именно — воткнуть кол в жопу королю и стать достаточно сильной, чтобы больше никто не смел вот так просто решать мою судьбу.

Кажется, я сделала слишком злое лицо. Представьте себе лицо жаждущего великой мести младенца. Вот и я не могу представить, а Титания и мой «папаня» теперь могут, хотя они пока не поняли, что это за выражение.

— Плости, но я не могу. У меня фвои плифины. («Прости, но я не могу. У меня свои причины.»)

— Ну, ладно, — она говорит, как понимающий взрослый человек с детским голосом, но с грустным лицом и пошмыгивая носом. — Ничего не поделаешь… Не заставлять же тебя…

Ваше Величество, вы не забыли, что я ещё вернусь, когда мне снова плохо станет?

— Тогда я тебе кое-что подарю перед тем, как вернуть вас, — она быстро воспряла духом, стала резко воодушевленной и опасно приблизилась своим лицом к моему, после чего поцеловала меня в лоб. — Это мое благословение, чтобы ты не болела. А теперь идите домой.