Становление монстром (СИ)

— И ты туда же! Что ещё ожидать от ребёнка, которого принесло Дитя Леса! — Кажется, я её ещё больше разозлила. — Я Титания, пожалуйста, называй меня просто «Тит».

Её «пожалуйста» звучало как приказ. Детский, невинный, но приказ.

И зачем Вису меня сюда приводить? Тем более когда я не в лучшем своем состоянии. Температура, кажется, повысилась.

Всё ещё рассматривающая меня Титания продолжала морщить своё лицо. Потом внезапно расслабилась, выдохнула и ударила легонько Виса по голове.

— Я надеялся, что ты можешь немного помочь, — начал оправдываться Виссарион. — Риа говорила, что это нормально, но я решил перестраховаться.

— Правильно решил, — кивнула девочка. — Стоп. Риа? То есть ребенок?

Тадаа-а-м, сюрприз. Да-да, я.

— Да, как ты заметила, она не обычный ребенок. Она переродилась и помнит прошлую жизнь. Именно с помощью её подсказок я помог ей выжить.

— Эх, бедная малышка. Мало того, что её оставили у моих владений, так ещё и приютил ничего не понимающий в этом дурень. Я уже хотела её забрать себе, но, похоже, ты неплохо справлялся, и я решила пусть так будет.

— Довольно странно, что ты её сразу не прибрала к рукам, — хмыкнул опекун.

— Она очень громко ревела. Я, конечно, понимаю, что от такого кто угодно заплачет, но я всё же люблю более веселых.

Мне стыдно. Обо мне говорят, как об обычном ребенке, когда я всё понимаю. Хотя, мне непонятно, как Титания меня видела.

Королева снова взглянула на меня, будто просматривая насквозь.

— Здесь особое место, она быстрее выздоровеет, если будет тут находиться. Я разрешаю вам здесь остаться. И тебе тоже, Дитя Лесов. Ты так давно не заходил, я соскучилась.

Её Величество отбежала от нас вглубь леса.

— Нам нужно поздороваться ещё кое с кем. Останемся тут на пару дней, и тебе должно стать в разы лучше.

— А лаффе это не плофто от лофта фуфоф? («А разве это не просто от роста зубов?»). Фы ф Её Фелифефтвом фто-то лафглятели, не так ли? («Вы с Её Величеством что-то разглядели, не так ли?)

Опекун промолчал и понес меня в сторону, куда ускакала Титания. Спустя минуты две ходьбы зазвучал приятный мелодичный голос. Сначала тихий, но потом, по мере приближения, он становился громче. Песня не имела смысла, казалась просто набором слогов, но мягкий юношеский голос пел так успокаивающе, что меня начало клонить в сон. Да, я всё ещё не избавилась от этой привычки. Чуть что — спать.

Потом мы вышли на другую поляну, в центре которой было дерево. Хотя… Это похоже не одно дерево, а сплетение нескольких красных клёнов. Прожилки у листьев сияли золотистым светом. А сплетение стволов образовало углубление, в котором удобно расположился юноша и пел Титании, засыпающей на траве рядом. В воздухе, уже не так задорно как ранее, плавно кружились феи.

Мальчик выглядел максимум на четырнадцать лет, черты его лица были округлыми, но не пухлыми. Кожу покрывали слабо сверкающие родимые пятна в виде древесно-растительного узора. У него красные, как листья клёна, волосы и карие, как ствол этого дерева, глаза. Так же, как и у королевы, без зрачков. Его тело по пояс вросло в кору. Или, он вырос из этого дерева.

Когда парень закончил петь, он посмотрел на нас.

— Давно не виделись, Дитя Леса… И человеческое дитя, — в отличие от задорной и слегка пугающей Титании, парень был спокоен и безэмоционален.

Хмм, не помню чтобы я его видела когда-либо, но в знак приветствия кивнула.

— Действительно давно, Ваше Величество Король Лесов, Оберон. — Вирион опять поклонился.

— Титания рассказала о вашей проблеме. Я уже выделил вам уютное место. Все дары Колыбели также в вашем распоряжении. Выздоравливай, дитя.

— Благодарю за ваше гостеприимство, Ваше Величество, — от нас обоих ответил Вис. У меня уже голова кружится от вечных поклонов.

— И сбрось уже эту шкурку, тебе же неудобно, — пробубнила засыпающая Титания.

Я посмотрела укоризненно на Виса. Действительно, он уже говорил, что принял человеческий облик, чтобы держать меня. Если ему неудобно, пусть уж лучше в своей настоящей форме находится.

Это как надеть корсет, наверное… Ну, это я так представляю. Всё же наш «дом» слишком большой для скромного человеческого жилища.

Однако, мой осуждающий взгляд был проигнорирован.

Деревья чуть сбоку от нас расступились, проводя до небольшой пещерки, в которой огромные лопухи сложились в удобную и мягкую колыбель. Для меня, я так понимаю. И это оказалось первым местом, в котором было темно и не копошились феи.

«Пап, почему тебя называли Дитем Леса? И почему Её Величество сказала, что тебе неудобно?» — пора бы потолковать с моим опекуном о том, что он недоговаривал. Так как я уже до смерти устала, тратить силы на слова не стала, по привычке посылая мысли Виссариону.

«Как я уже говорил, я не человек. Я родился и вырос в лесу, так что и называют меня порой соответствующе. И моя настоящая форма… немного великовата. Мне несколько дискомфортно находиться в относительно небольшом теле, но, боюсь было бы тяжело тебя переносить в другом виде, не поранив»