Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке

К. Томас отмечает, что иногда таким методом пользовались и мужчины, преподнося политически опасные суждения не как личные мнения, а в качестве видений и откровений. Даже выходец из социальных низов мог таким путем привлечь к себе внимание, хотя бы временно, и перед гораздо большей аудиторией, чем он смог бы собрать своими здравыми рассуждениями. Пророчество рассматривалось как нечто, превосходящее обычный порядок вещей, и опровергнуть пророчество при существовавшем тогда менталитете можно было фактически только выдвижением контрпророчества. Под предлогом того, что кто-то действует под влиянием пророчества, вдохновения свыше, можно было активнее и энергичнее атаковать оппонента: «если Христос заповедал поступать определенным образом, значит, противник таких действий — Антихрист, Вавилонская блудница, Зверь из Апокалипсиса, которые должны быть уничтожены». Это открывало грандиозные ресурсы в политической риторике. Выходцы из социальных низов могли приобрести уверенность, динамизм в своих действиях от мнения, что Бог на их стороне. Это вызывало негодование у людей состоятельных, когда сборище, в их глазах, «неграмотных мужчин и глупых женщин претендовало на знание того, на что не могли надеяться самые глубокие богословы или авторитетные политики». И в основе всего этого, с точки зрения представителей имущих классов, лежало стремление нуждающихся людей все обобществить в имущественных делах. Значение пророчеств и видений возрастало в неспокойные годы. Сделав Св. Писание общедоступным, Реформация увеличила внимание читателей к Книге пророка Даниила, Откровению Иоанна Богослова. В XVI в. в Англии сохранялось средневековое мнение о том, что мир очень стар и его конец очень близок. Богословы считали неуместным вычислять конкретную дату конца мира, но попытки всё же предпринимались, и считалось также, что о конце мира возвестит серия каких-то знаменательных и символических событий^{557}.

К концу XVII в. отношение к милленаристским ожиданиям в английском обществе изменилось. Как пишет К. Томас, когда в 1694 г. претендент на роль пророка Илии Джон Мейсон, ректор прихода в Уотер Стрэтфорде, графство Бакингемшир, собрал группу последователей для ожидания наступления тысячелетнего царства Христа, то местные жители просто потешались над ними. Стало утверждаться мнение, что пророчества и видения могут быть связаны с душевными болезнями. В рассмотрении жизни сект наблюдатели указывали, что может существовать связь между соблюдением постов, аскетическим образом жизни сектантов и их готовностью к пророчествам и видениям^{558}. К XVIII в. прекратилось исследование причин, побуждавших пророков к высказываниям, и сам факт пророчества стал априорно рассматриваться как не заслуживающий внимания^{559}.

К. Томас также отмечает, что в протестантской культуре сохраняла важное место молитва, выполнявшая функции поддержания моральных стандартов, социального сплочения, когда, например, организовывались коллективные молитвы для прекращения чумы, которые сдерживали панику и беспорядок. В такой молитве реальное избавление от опасности и возможность его достижения даже и не выходили уже на первый план, и ритуал выполнял определенную социальную функцию: помогал людям сосредоточиться, критически оценить ситуацию, уменьшить чувство беспомощности, морально укрепиться. Коллективные религиозные ритуалы способны были снизить социальную напряжённость и ослабить расхождение интересов различных социальных групп, но, отмечает К. Томас, могли также и отвлечь внимание от причин общественных проблем^{560}. Катехизация и проповеди играли, как считает К. Томас, очень серьёзную роль в становлении любого члена английского общества в XVI–XVII вв. — это было средство социализации, без которого не мыслилась общественная жизнь. Духовные лица играли решающую роль в цензуре печати, лицензировании школьных учителей, врачей, в руководстве университетами. Приход был низшей административной единицей в стране и использовался светской властью в различных функциях^{561}. В сектантской среде община тоже выполняла функцию социального контроля. Секты диссентеров тщательно контролировали жизнь своих членов и превосходили в этом англиканскую церковь^{562}.

Как отмечали исследователи, в католических странах, но сравнению с протестантскими, было меньше судебных дел и сутяжничества, так как католические священники активно действовали среди прихожан как арбитры^{563}, хотя к роли арбитров стремились и протестантские священники, в том числе пуритане^{564}. Особенно много споров духовенство улаживало во время гражданской войны, так что юристы даже опасались за свою профессиональную занятость^{565}.