Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке

Научная деятельность историков-ревизионистов в 1970–80-е гг. породила полемику среди британских историков, занимающихся изучением религиозно-политической истории Англии XVI–XVII вв. На идеи ревизионистов откликнулись некоторые крупные британские историки. Проявилось также влияние ревизионистских методологических подходов в конкретно-исторических работах по истории Англии реформационного периода. На деятельность ревизионистов обратил внимание известный историк Л. Стоун (1919–1999). Он определил их как «новую британскую школу антикваров-эмпирицистов». Труды ревизионистов, по его мнению, представляют собой наполненный фактическим материалом политический нарратив, в котором имплицитно отрицается, что в истории общества есть какой-то глубокий смысл, в результате чего историческое развитие общества представляет собой действие случайных причуд фортуны и влияние тех или иных личностей. Группа историков-ревизионистов в 1970-е гг., как писал Л. Стоун, «ведомая К. Расселом и Дж. Кенионом, поощряемая Дж. Элтоном, активно пыталась искоренить представления о том, что в двух английских революциях XVII в. можно найти какой-то глубокий исторический смысл, а также отрицала, что можно обнаружить влияние идеологии или идеалистических побуждений в поступках действующих лиц, участвовавших в этих событиях»^{387}. Хотя эти историки нигде прямо не формулировали те предпосылки, из которых они исходили, их подход, как считал Л. Стоун, представлял собой «чистое неонэмирианство», причем как раз в то время, когда подходы Л. Б. Нэмира «отходили в прошлое в изучении английской политики XVIII в.»^{388}. Л. Стоун высказывал предположение, что такой подход к пониманию политической истории подсознательно проистекал «из чувства разочарования в способности современной парламентской системы бороться с неумолимо происходящим упадком экономической и военной мощи Великобритании». Но всё же эти историки, по его мнению — эрудированные и грамотные знатоки мелких проблем и сюжетов, так что их деятельность тоже вписывалась в тенденцию, проявившуюся в современной британской историографии, которую можно назвать «возрождением нарратива», на что Л. Стоун обратил внимание в 1979 г.

Критически относился к методологическим подходам ревизионистов также известный британский историк-марксист К. Хилл (1912–2003). Полемизируя с отрицанием ревизионистами долговременных причин, подготовивших Английскую революцию середины XVII в., он отмечал, что согласие в английском обществе в начале XVII в. можно ещё проследить в официальных высказываниях в печати и в парламенте, но ревизионисты игнорировали противоречия, которые пронизывали всё английское общество. К. Хилл прямо соглашался с Л. Стоуном в том, что деятельность ревизионистов — это «запоздалое применение метода Л.Б. Нэмира к началу XVII в.», которым этот сторонник просопографического метода истолковывал происходившее в Англии в середине XVIII в., сводя политическую жизнь в стране к перебранке между разными придворными группировками из соображений материальной выгоды. По словам К. Хилла, «как только мы заглянем за ширму лояльного пустословия, станет ясно, что накануне Английской революции середины XVII в. существовали фундаментальные, принципиальные разногласия в правящем классе, а также между правителями и управляемыми»^{389}.

В полемике с ревизионистами высказался также М. Квестьер, который, прямо не участвуя в спорах между ревизионистами и либеральными историками, не симпатизирует ревизионистам. Ревизионистская модель понимания Реформации в Англии, по его мнению, создаёт больше проблем, чем проясняет ситуацию. В толковании ревизионистов, получается, что Англия реформационного периода была страной, полной людей, которые были в какой-то мере католиками, в какой-то мере протестантами, но более всего их характеризовал религиозный индифферентизм, на который постоянно жаловались проповедники. Далее же, несмотря на эту апатию, которая объясняется как сочетание отсталости, безразличия и провинциализма, ревизионисты вдруг признают, что существовали, оказывается, острейшие споры в церкви между разными группировками, и приходится как-то объяснять сильнейшие трения по религиозным вопросам между непримиримыми группами, которые всё же, как выясняется, существовали и простирались довольно далеко за пределы королевского двора, политической верхушки и университетов^{390}.