Становление охотника

— Я обознался, мужики, — затараторил он, — я думал, это кореш мой идёт, он мне денег должен… А-а-а-а! — закричал он от того, что, не дослушав эту триаду, я всадил нож ему в бедро.

— Эдик, — спокойно произнёс я, не вынимая ножа из его ноги, — ну зачем мне эта сказка, если я захочу сказку, то схожу к шлюхам, знаешь, какие они истории жалостливые рассказывают?

Эдик уже не кричал, а просто подвывал, его штанина намокла от крови, и кровь стала капать на пол. Я вынул нож и встал с табуретки, рыжий провожал каждое моё действие испуганным взглядом и вздрагивал каждый раз, как я открывал и закрывал тумбочки на стене.

— Фантом, — спокойно обратился я к другу, который всё так же молча стоял в проходе, — а где у нас бинты?

— На кухне, — спокойно ответил тот, — ты что его, бинтовать собрался?

— Так ведь нехорошо получается, — участливым тоном ответил я, — к нам гость пришёл, поранился, а мы ему даже первую помощь не оказываем.

— А, ты об этом? — заулыбался Фантом и, взяв со стола солонку, щедро сыпанул Эдику в открытую рану соли, прямо через край, при этом ещё и раздвинул пальцами рану. Кухню вновь разорвал крик. — Всё, гость доволен, помощь оказана, — отрапортовал он с довольным видом.

— Вот видишь, Эдик, как мы заботимся о дорогом госте? — с улыбкой я опять уселся напротив допрашиваемого, который очень часто дышал и подвывал от боли. — А ты с нами говорить не хочешь.

— Я скажу, ск-жу, — затараторил он, глотая буквы, — мне ск-зали тебя у-брать, если ты вы-нюхивать на-чнёшь.

— Успокойся, Эдик, никто тебя не обидит, — я опять начал ковырять ножом грязь из-под ногтей. — Кто сказал, что я не должен вынюхивать?

— Он меня убьёт, — взвизгнул рыжий, — он убьёт меня, а потом вас.

— Эдик, сейчас моё терпение лопнет, и я начну нервничать, — приблизил я своё лицо вплотную к рыжему, у того уже началась паника, нельзя этого допускать, он должен просто бояться, и бояться он должен меня, — а когда я нервничаю, то могу кого-нибудь поранить.

— Вы не понимаете, — продолжал тараторить бородач, — он очень влиятельный, он достанет меня. Я буду долго умирать, вы все будете долго умирать.

Фантом оторвался от косяка, сделал шаг к Эдику и влепил тому громкую пощёчину. Голова рыжего дёрнулась, а взгляд вначале затуманился, а затем почти сразу стал осмысленным. Эдик замолчал.

— Кто меня заказал, и кто заказал Валю и почему, — жёстким тоном спросил я и поставил нож на вторую ногу Эдику, — говори, или я в тебе дыр наделаю.

— Это главный наш, — выпалил рыжий, видимо, что-то решив для себя, — и ваш главный тоже. Это всё он! Валерий Иванович. Он сказал, что вы слишком много знаете. Вы слишком много стали себе позволять!

— Что ты мелешь?! — сразу же взъярился Фантом. — Кто велел тебе так сказать?! — он схватил Эдика за горло и поднял того с табуретки, как игрушечного. — Говори, сука! Кто приказал тебе говорить это? Майор не мог, он мой друг.

Эдик начал закатывать глаза, он хрипел и тряс ногами, но ничего не мог поделать. Руки его были крепко связаны за спиной, да и вряд ли они помогли бы ему справиться со стальной хваткой Фантома.

— Дядя Жень, отпусти его, — спокойно сказал я, положив свою руку на предплечье Фантома. Я намеренно не назвал его Фантомом, и это сработало, он ослабил хватку, и Эдик пыльным мешком рухнул на пол, сбив и свою, и мою табуретки. Рыжий закашлялся, его штаны намокли, и по кухне пополз запах мочи. Фантом устало поднял табуретку, уселся на неё и уставился куда-то в пустоту. Я, глядя на всю эту картину, молча подошёл к заветной полке и выудил оттуда бутыль с самогоном. Повернувшись к хрипящему и елозившему в обоссаных штанах Эдику, пяткой в челюсть успокоил его. Взял кружку, налил половину и протянул Фантому. Дядя Женя молча выпил содержимое большими глотками, со стуком поставил кружку на стол.

— Спасибо, — поблагодарил он меня, не знаю за что, или за самогон, или за то, что не дал придушить Эдика.

— С этим что делать будем? — указал я на рыжего, кивком ответив на благодарность. — Его живым всё равно оставлять нельзя.

— Нужно получше поспрашивать его насчёт всей этой херни, — хрипло сказал Фантом, — затем вывезем его за город и потеряем.

— Подходит, — согласился я и налил в обе кружки уже понемногу, затем, подумав, достал третью и налил в неё. Привести в чувство Эдика оказалось той ещё задачей. С Фантомом мы выпили сразу, а вот третий бокал предназначался как раз допрашиваемому. Наконец приведя в сознание нашего подопечного, я усадил его на табурет и поднёс кружку к его рту. Тот с благодарностью кивнул и выпил всё содержимое, в конце, подавившись, он закашлялся.

— Ну тихо-тихо, Эдик, — похлопал я его по спине, — ты что же такой жадный-то? Смотри не подохни нам тут раньше времени.

— Вы меня отпустите? — откашлявшись, наконец задал он основной вопрос. — Я же вам всё рассказал.

— Ну, всё или не всё, не тебе решать, — начал я издалека, — сейчас мы ещё немного пробежимся по вопросам, а там посмотрим, как ты будешь себя вести.

— Я всё скажу, только обещайте, что вы меня отпустите, — с надеждой посмотрел на меня он и со страхом перевёл взгляд на Фантома.