Становление спецслужб советского государства. 1917–1941 гг.

В очередной раз сменив фамилию и став Николаевым, он активно взялся за новое для себя дело и первое, что сделал, так это провел ревизию агентурной сети. Она произвела на него удручающее впечатление. Одни агенты оказались «засвеченными» перед французской контрразведкой и по факту являлись дезинформаторами, другие, бездарно растранжирив оперативные средства, отпускаемые Центром на создание прикрытия — различных коммерческих фирм, работали вхолостую. Но главные причины низкой результативности резидентуры, по его мнению, заключались в слабой профессиональной подготовке сотрудников и уязвимости агентуры, работа с ней в основном велась с официальных позиций. В своих предложениях, направленных на Лубянку, он настаивал на укреплении резидентуры профессионалами, а не партийными назначенцами и переносе центра тяжести в разведывательной работе на нелегальную сеть. Однако в Москве не спешили прислушиваться к мнению новичка, пока сами обстоятельства не заставили руководство ИНО и ОГПУ пересмотреть свою позицию.

В марте 1927 года в Варшаве польская контрразведка накрыла почти всю советскую разведывательную сеть, что привело к грандиозному политическому скандалу. Не успело ОГПУ оправиться от провала, как снова оказалось в центре нового скандала. На этот раз под каток турецкой контрразведки попало торгпредство в Стамбуле. В результате большинство оперативных позиций в Турции оказались утерянными. Спустя месяц, 6 апреля китайская полиция совершила налет на советское консульство в Пекине и ее добычей стала значительная часть секретной документации, раскрывавшая содержание агентурно-оперативной работы резидентуры. Но наиболее серьезный урон разведка понесла в Лондоне. Там ей пришлось полностью свернуть работу.

Эти следовавшие один за другим провалы резидентур сопровождавшиеся громкими скандалами в прессе, подрывали и без того не безупречную политическую репутацию СССР. В связи с чем, а также учитывая возросшие требования со стороны советского руководства к качеству и содержанию добываемой разведкой информации, руководство ОГПУ вынуждено было перестраивать свою работу. Время настойчиво требовало, чтобы на смену «идейно убежденным» партийцам и «кавалерийским рубакам» пришли интеллектуалы-профессионалы. Но и среди них далеко не всем была по плечу работа в качестве резидента-нелегала.

Фельдбину-Николаеву это было дано. Разносторонние знания, обаяние, хладнокровие и тонкий расчет при определенной доле авантюризма с течением времени сделали его одним из лучших вербовщиков в советской разведке. Он мог найти «ключ» как к рафинированному денди, так и к убежденному противнику коммунистических воззрений. Ряд проведенных вербовок из числа троцкистов, представителей белой эмиграции и французских общественных деятелей, а также добытая ценная разведывательная информация заставили говорить о нем в Центре.

После года работы в Париже в январе 1928 года его перевели под «крышу» торгпредства в Берлин, в те годы ставшего центром европейского шпионажа. Здесь под фамилией Фельделя, используя в качестве прикрытия торгово-коммерческую деятельность, он продолжал заниматься своим прямым делом — разведкой. Напор и щедрость в средствах, выделяемых по статье оперативных расходов, позволили ему быстро обзавестись нужными связями среди промышленников, политиков и приступить к их вербовкам.

Наряду с получением традиционной информации о замыслах белой эмиграции Центр требовал от него материалы, касавшиеся технических новинок. В Советском Союзе приступили к выполнению грандиозного и амбициозного плана первой пятилетки, но на одном только энтузиазме трудовых масс прорыв к индустриальным вершинам был невозможен. Для их достижения требовались новейшие научные разработки, имевшиеся в избытке в компаниях «Сименс», «АЭГ», «И.Г. Фарбен», «Юнкерс», «БМВ», на которые нацелилась советская резидентура. В результате ее деятельности в этой области, по данным германского «Бюро по борьбе с промышленным шпионажем», действовавшим при «Рейхсфербан дер дейчен индустрии», нанесенный ущерб составил около 250 млн долларов. Центральная и местная пресса пестрела заголовками о засилье советских шпионов. Не дремала и контрразведка, вскоре над Фельделем, игравшим далеко не последнюю роль в добывании промышленных секретов, нависла угроза расшифровки. Чтобы ее не допустить, в апреле 1931 года он был отозван в Москву и назначен на должность начальника только что образованного 7‐го отделения, в задачу которого входило проведение экономической разведки.

В течение двух лет ему пришлось налаживать работу на новом и весьма специфическом участке работы. В это же время он совершил ряд разведывательных поездок за рубеж. В одной из них, в США, сумел обзавестись подлинными документами: 23 ноября 1932 года официальным путем получил паспорт № 566042 на имя Уильяма Голдина.