Читаем Становление Стива Джобса. Путь от безрассудного выскочки до лидера-визионера полностью

Боб Сафьян, главный редактор журнала Fast Company[50], одобрил этот проект и дал мне возможность заниматься им со значительно большей степенью свободы, чем я ожидал. Мир нуждается в таких руководителях, как Боб. Пусть такое смелое заявление его не смущает, поскольку это правда. Дэвид Лидски оказал нам неоценимую услугу, став одним из первых читателей этой рукописи. Я искренне благодарен Дэвиду, Ларри Хоффману и Джилл Бернштайн за то, что они заменили меня в редакции журнала Fast Company на период творческого отпуска, в течение которого я работал над этой книгой. Фрэнк Дэвис и Нэнси Блэхэр Дэвис представили свои ценные критические замечания. Они самые замечательные кузены на свете! На протяжении многих лет образцом для подражания в нашей семье была Кристин Пьерр, которая помогла мне значительно больше, чем она сама думает. Постоянными моими советчиками были братья Билл и Крис, так же как и Эдам Блюштайн, Николь Герои, Картер Стрикланд и Стив Тэйджер. Мои дети Джона, Тал и Аня иногда уставали от моей работы над книгой, но в основном относились к ней с любопытством и любовью. И наконец, Мари, моя жена, с которой мы вместе вот уже семнадцать лет, была нашим самым строгим и неутомимым читателем. Ее твердыми подчеркиваниями пестрели все страницы рукописей. Она заставляла нас писать как можно яснее, полнее и глубже. И что особенно важно, она мой хороший друг и лучший соратник, какого только можно найти на свете. Кто знал, Мари, что наша первая прогулка, когда я провожал тебя целых шестьдесят пять кварталов, перевернет мою жизнь? Мои благодарности всему, что приключилось со мной в этой жизни, начинаются с того, что я благодарен судьбе за встречу с тобой и за то, что женился на тебе.

Рик Тетцели

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное