Становление трейдера. Часть первая

– Одним словом Германия, имея население перед войной в шестьдесят миллионов человек… Ох, коньяк хорошо идет… Потеряла, вместе с гражданским населением, около десяти миллионов, это шестнадцать процентов. Тоже не мало, но…

Володя опять языком и губами ушел в Машин рот и его руки опять поползли по телу девушки, и в этот раз…, он уже нежно трогал ее губки, при входе в Нефритовую пещерку.

– … ее потери в гражданском населении, очень велики…

– Как, а мне, казалось, Борис… это у нас очень большие потери гражданского населения во время войны. Взять хотя бы, блокадный Ленинград…

–Да… да, возьми меня скорее, я хочу тебя… я люблю тебя…, – шептала возбужденно Маша.

–А мужа, – неожиданно для себя, опять задал дурацкий вопрос Володя.

Девушка мягко оттолкнула его от себя.

– Он экскаваторщик…, что он него можно ждать, у него в тридцать пять лет уже ничего не стоит… Все пропил, козел. Он меня уже трахнуть нормально не может …, целых пять лет. Представляешь, пять лет! У нас нет детей… Да о чем ты Володь спрашиваешь. Я не хочу такой жизни в этом вонючем Волоколамске, где у нас даже своего жилья нет. А вы москвичи… Вон Борис банкир и ты тоже, наверное, банкир… и посмотри, как у тебя торчит… Я в жизни таких писик не видела…

И опять Маша страстно прижалась к Владимиру

– Да, Ленинград… все население практически умерло от голода. Но ты знаешь Свет, какие налеты союзной авиации, начиная с сорок третьего года вынесли германские города…?

– Нет, не знаю, а что их сильно бомбили?

После слов девушки, Владимир развернул Машу к себе спиной, задрал ее маячку, кофту и начал опять вытаскивать своего бойца, который от своего размера опять застрял в узких джинсах со сломанной молнией.

– Не то слово, бомбили. Тотальные налеты Британской и Американской авиации на Германские города. Бомбардировщики «Либирейторы», «Галифаксы» и американские «Б -17», летающие крепости… Огромные четырех моторные самолеты, несущие каждый, по десять тонн бомб, а этих самолетов, тысячи…!

–Что тысячи…, самолетов? Не может быть…?

–Может Света, может… Например, первый налет на Кельн, это, в сорок втором году. Тысяча бомбардировщиков, прикрытые семистами истребителями королевских ВВС…

Наконец Владимир выпустил своего солдата.

– Ну, давай милый, – простонала, вся трясущаяся от возбуждения Маша, – давай…

– Блядь, – раздался, разрывая ночную тишину, жуткий мужской крик со стороны домиков Московских рабочих.

– Блядь, Машка…Сука… Где ты сука…? Найду, убью…сразу!

Маша тут же присела, ударив кулаком по земле и горька, зарыдала, причитая.

– Нет мне покоя от этого пьяного урода… Все, все вечно испортит. Теперь куролесить будет, всю ночь…, надо уходить от сюда…, я его знаю…

Владимир, полуголый, стоял в ступоре под деревом еще ничего не понимая, но его боец, уже все, давно понял. Он сморщился и превратился в прокисший, заплесневелый банан.

– Блядь, где ты сучка…, отзовись. Все равно тебя найду, – продолжал сотрясать, ночной, воздух, человек, которого, никто из присутствующих еще не видел, но уже реально представляя его. – Убью-ю-ю… блядь… Точно убью-ю-ю…

Владимир судорожно начал опять запихивать свое достоинство в узкие джинсы, но у него это, не очень получалось. В то время Маша быстро привела свою одежду в порядок и громко сказала, обращаясь, больше к Свете и Бори, чем к Владимиру.

–Так ребята…, лекцию о войне заканчиваем. Быстро собираемся и уходим отсюда…– Мой муж, когда в таком состоянии, может действительно убить…

Борис и Света, без лишних слов стали собирать все, что лежало на газете, Маша кинулась им помогать, а Владимир еще возился со своими узкими джинсами, пытаясь трясущими руками убрать своего бойца, который, ну никак не хотел заходить в джинсы.

У домиков московских рабочих, послышались резкие крики, ругань. «Чего разорался…, твою мать, время полпервого ночи…».

– Где моя жена, блядь…? Мне сказали, что она с московскими пошла…

– Нет здесь твоей жены… Дай спать людям… завтра с утра все на работу…

– А я блядь, значит не человек… вам спать надо… Где, в последней раз Вас спрашиваю, моя жена…, или всем морду начну бить, а потом вас подожгу… У меня солярки хватит… на всех.

–Пошли, пошли, – начала подгонять, компанию, Маша.

– А куда пошли, – резонно спросил, интеллигентно Борис.

– Пока вдоль реки…, подальше от домиков. – Вова, где ты? – Нервно позвала Маша Владимира, который, на конец, справился с одеждой и примкнул к компании.

– А твою жену…спускающеюся, к реке, – доносилось от домиков Московских рабочих-… и еще с ней…этот…

– Точно к реке…? Ну я ей сука…она…, – доносилось от домиков, когда наши друзья, бойка лезли через кусты и высокую траву, двигаясь вдоль реки. Через десять минут они уже находились достаточно далеко от того места, где у них был пикник. Тяжело дыша, отвернув от реки, резко в лево вышли на обширный луг с высокой травой. Остановились, прислушались. Ничего не нарушала покой летней, июльской ночи, только в южной части неба, видны были сполохи зарницы.

– Во, погуляли, – сказала Света, – закуривая сигарету, – ну что теперь…?