Станция

Ложное минирование в метро – частая практика. Но при каждом таком анонимном сообщении начинается невообразимая суета: бегают полицейские, станции перекрываются на вход и выход, тысячи людей не могут нормально добраться до своих пунктов назначения, воздух накаляется, люди начинают много и часто дышать от волнения. Становится жарко, и в этой суете и спешке станция пребывает вплоть до момента, когда проверка показывает, что на станции не обнаружено ничего подозрительного, и всё не начинает снова идти своим чередом. Хотя при всём этом в один момент тревога может оказаться не ложной, поэтому работники метро всегда серьёзно относятся к подобного рода сообщениям, так как в один момент крик “Волки, волки!” может оказаться настоящим криком о помощи…

Но на станции Министерская площадь не наблюдалось никакой суеты. Уже достаточно долго на ней стоял поезд с одним человеком внутри. По его мнению, прошло уже около двадцати минут, а поезд всё никак не хотел двигаться с места. Отбросив подозрения о ложном минировании ввиду того, что на станции не наблюдалось никаких движений, он закричал:

– Да твою ж мать! Пошёл ты нахер, урод! Сучий поезд!

Эхо его мата расходилось по всей станции, хотя ему, по большому счёту, было на это наплевать. Так он выражал своё недовольство ситуацией, в которую попал. Взглянув на часы перед выходом из поезда, он увидел четыре цифры, которые ещё больше накалили обстановку.

– Тринадцать сорок четыре. Тринадцать, блять, сорок четыре…

Выбежав из поезда, он развернулся и увидел, как тот, захлопнув двери, будто бы ждал, пока наш герой выйдет, как ни в чём не бывало, тронулся с места, и поехал навстречу другой станции.

– Не, ну пиздец просто. Как так-то, а? Куда ты поехал, мать твою?

Табло над тоннелем, как и в прошлый раз, снова показывало тринадцать сорок, и, посмотрев на часы, он убедился, что время снова было таким же, как и до приезда поезда.

Глубоко вздохнув, он пошёл к лавочке и уже хотел разблокировать телефон, чтобы посмотреть на время и проверить наличие пропущенных вызовов. Но, достав его из кармана и попробовав его включить, он понял, что телефон не подаёт никаких признаков жизни.

– Каким образом?! - воскликнул он в полном недоумении, - Как ты вообще мог разрядиться?! Было же пятьдесят семь процентов! Объясни мне, кусок металла, как ты мог сесть за полчаса в ноль?!

Немного потыкав с силой в экран и позажимав поочерёдно все кнопки, он понял, что это бесполезно, и теперь у него нет связи ни с Ирой, ни с кем-либо другим. Но больше его смущало то, что сейчас, не смотря в свой телефон, он начнёт думать. Просто думать о чём-либо. Он не привык быть в обществе самого себя, хотя везде строил из себя самого независимого молодого человека, которому никто не нужен. Он учил всех тому, что в конечном итоге все всегда останутся одни, наедине с собой. Но он не переносил одиночества, и те, кто его окружали, знали это. Когда у него появлялась свободная минута, он звонил всем подряд, кроме Вики, в надежде, что кто-то возьмёт трубку и поговорит с ним, ведь так ему не придётся проводить время наедине с собой.

В голову лезли самые разные мысли, но большинство из них были уже отнюдь не об Ире и её фигуре, а о том, куда он попал и что вообще происходит. Он начал задавать себе серьёзные вопросы, на которые совершенно не мог ответить. Он строил в голове самые разные версии происходящего, но каждую из них он откидывал, потому что какая-то мелочь всё же не выбивалась из обычного сценария развития событий.

Первой более-менее рациональной версией происходящего было минирование станции. Но тут была несостыковка в том, что по станции никто не ходил, не было суеты, и хоть он и рассеянный, он не мог своим жадным до новостей слухом пропустить объявление о минировании станции.

– И вообще, блять, где все подевались? Куда все уехали? Это что, была последняя пачка людей в том поезде?

Он смутно пытался вспомнить, как не успел на поезд и как на его глазах уезжал второй с другой стороны, пока он спускался вниз по лестнице. Обрывками он видел и контролёра станции, и, наверное, даже полицейского, стоящего возле платформы, хотя вполне вероятно, что это ложная память и ему померещилось. Иногда мозг дополняет события образами, которые мы хотим видеть, или даже если не хотим, то сам строит какие-то детали при достаточном самовнушении.

Второй версией было то, что на станции нашли технические неполадки и закрыли её, а его просто не предупредили и не вывели вместе с остальными.

Но тогда почему поезда останавливаются, а не проезжают станцию? И почему на станции так тихо?

Все эти вопросы роились у него в голове и не давали сосредоточиться, чтобы нормально найти объяснение. Все версии склеились в один большой снежный ком, который не давал ему покоя, а всё нарастал и нарастал, как будто катился по склону заснеженной горы без единого деревца. И хоть бы одна ель стала на его пути, но нет – ком сомнений и версий только начинал набирать оборот, увеличиваясь и ускоряясь.