Станция-2

И тогда Ерохин, путаясь и постоянно сбиваясь, детально пересказал всё, чему был свидетелем, начав с того момента, когда в прошлый раз станция ушла в тень и пропала связь с Землёй. В краткой форме космонавт поведал Центру управления о том, как один за другим погибли все кроме него, члены экипажа Станции-2, и что теперь он заперт здесь, как мышь в клетке и не имеет представления о том, что ему делать дальше, кроме как вернуться на Землю в спасательном модуле.

Пока Сергей докладывал, голос его становился всё более внятным. Говоря о последних событиях на орбите, он будто нащупывал тонкую нить, на которой держался весь его внутренний мир и от этого постепенно приходил в себя. Ведя диалог с собеседником, космонавт вновь обретал, пускай и не в полной мере, свою целостность, некую плотность, которую почти растерял. Маленький луч надежды вдруг ожил в душе человека, и всё оттого, что мир теперь не ограничен холодными формами корпуса станции, и что там, далеко есть жизнь, где люди на Земле смотрят на тебя с надеждой и верой.

Но Сергей не годился на роль супермена, его возможности и силы не те, а о том, чтобы как-то всё исправить, вообще не могло быть и речи, ведь одному человеку, пусть и невероятно сильному, это было не под силу.

Какое-то время в ответ ничего не было слышно, там, на Земле, видимо, совещались.

— Послушай, Серёжа, ты не можешь оттуда улететь просто так. Ты нужен на станции.

Эти слова Рыльского обожгли Ерохина, как струя холодной воды.

— Почему? Хотите избавиться от меня? Скормить этой твари?

— Нет, никто тебя не бросит там. Но до тех пор, пока мы не придумаем, как поступить с заражённой станцией, оставайся на месте. Ты в полной безопасности, пока не выйдешь из своего убежища.

— Я? В безопасности? — Ерохин вдруг замотал головой и засмеялся сдавленным, хриплым смехом. В его голосе слышалась одна лишь обречённость.

— Пойми, на борту карантин. И пока это так, нам нужно срочно собрать всех, кто причастен к полёту. Будем решать, что делать дальше.

— Я не могу больше, главный. Я хочу домой…

— Держись, родной, мы тебя вытащим — Рыльский не говорил, а, казалось, буквально умолял, хотя в данной ситуации умолять нужно было Ерохину.

Но Сергей молчал. Он и сам понимал, что нельзя так просто оставить это место без присмотра, ведь рано или поздно безлюдная станция упадёт на землю, и тогда… Но почему он? Почему ему нужно быть здесь? Почему он не погиб вместе со всеми и теперь вынужден болтаться в неопределённости?

Космонавта так сильно вымотали эти последние два с половиной часа, что глаза его буквально слипались. Напоминал о себе недостаток сна в прошедшую ночь. Ерохин молча слушал голос Главного и только кивал головой, соглашаясь со всем сказанным. Что ещё ему оставалось делать, как принять на себя роль узника, с той лишь разницей, что пока он здесь заперт один в космической тюрьме, какая-то жуткая инопланетная зараза будет пытаться добраться до него всеми возможными способами, чтобы убить.

14 декабря 2046 года. Земля

— Вы можете быть уверены в том, что ваш космонавт говорит пправду, Валентин? Что если всё это просто бред воспалённого разума спятившего от страха человека. — Голос МакКорника слегка заикался, что было ему несвойственно, и в ответ Рыльский постарался перейти на более ровный темп речи.

— К сожалению, всё это правда, Дэн. Скажи у вас что, до сих пор не было ни одного сеанса связи с американским экипажем с утра?

— В том-то и дело, что нет. У них возникли какие-то неполадки. Утром Стэндфорд успел доложить о каких-то сбоях в оборудовании, но канал тогда ещё работал, а когда мы попробовали связаться с нашими астронавтами на следующем витке станции, всё совсем отрубило. Скажи, Валентин, а что, если ваш космонавт сам…

— Ты имеешь в виду, съехал с катушек и укокошил весь экипаж?

— Ну, я не совсем так хотел сказать. Звучит глупо, да. Ведь в одиночку справиться с несколькими взрослыми мужчинами он бы не смог, верно?

— Брось выдумывать и строить предположения, Дэн. Просто поверь мне — на станции всё гораздо серьёзней, чем тебе кажется.

— Ты видел своими глазами, что там случилось?

— В этом нет никаких сомнений, Дэн. Во время трагедии мы подсоединялись к пульту мониторов. Весь штат сотрудников ЦУПа был свидетелем того, что и как там происходило. Мы не только видели, как плавают по коридорам мёртвые тела членов экипажа, но и то, что жилые секции там оплетены какой-то странной паутиной. Я лично был на связи и видел нападение этого существа на Оуэна. Мы пришлём тебе запись, а сейчас будет прямая связь, Дэн и ты сам всё увидишь. Я ручаюсь за Сергея, он не из тех, у кого могло бы сорвать крышу или настолько сдали бы нервы, чтобы…

Какое-то время оба собеседника не проронили ни слова.

— Ты бываешь очень убедителен, Валентин — пробормотал руководитель NASA. — Я верю тебе. Но что это может быть за существо, которое напало на станцию и передушило весь экипаж? Инопланетная форма жизни?