Станция-2

Когда через двое суток своего заточения рубиться в шахматы изрядно надоело, Сергей предложил старинную детскую забаву — игру в морской бой. Американец достаточно быстро усвоил хитрости и тактику этих баталий и сейчас они с Ерохиным, значительно растеряв свои основные крупные корабли, пытались добить остатки флотов друг друга, завершая уже девятую или десятую партию подряд.

— Сергей, а что ты станешь делать, когда вернёшься на Землю? — внезапно спросил американский астронавт.

— Не знаю, наверное, поеду в горы, на Алтай. Там очень красиво. Устроим с друзьями поход с палатками, полюбуемся пейзажами.

— Алтай? — медленно произнося это слово, повторил Джозеф, — никогда не слышал этого названия. Это что, как Гималаи на Тибете?

— Ну, почти, только пониже чуток — засмеялся в ответ Ерохин. — Если хочешь, приезжай в гости, устроим рыбалку или просто поставим лагерь на берегу озера.

— Я бы рад, но… — Стэндфорд немного замялся. Он понимал, насколько сложно сейчас в мире и его вряд ли вообще куда-то отпустят после того, как он окажется на Земле.

— Брось, Джо, я уверен, что при желании можно будет всё устроить. Границы не такие уж прочные штуки, если захотеть их преодолеть.

— Я понимаю, но есть вещи, которые отнюдь не помогают в их преодолении, Серж — как-то тяжело вздохнул американец, а затем спросил, видимо желая переключить внимание собеседника на другую тему:

— Скажи, а те нити, которые ты зацепил в коридоре, и потом поместил в изолированный бокс. Ты не перестал наблюдать за ними? Может, там что-то изменилось?

— Хм, сейчас глянем.

Сергей как-то совсем забыл про образцы, которые в последний раз он рассматривал ещё два дня назад. Тогда он не заметил каких-либо изменений и сейчас вспомнил про них лишь потому, что об этом вдруг заговорил Стэндфорд.

Когда же он навёл окуляр микроскопа на волокна под стеклом, из груди его моментально вырвался непроизвольный крик.

— Это что ещё за ерунда! Стэндфорд! Джо, чёрт бы тебя побрал! Слышишь меня?

— Ты чего раскричался? Тут я, куда же мне деться-то.

— Ты бы видел это! Они растут!

— Что там? Кто растёт, волокна?

— Помнишь, я говорил про узелки. Те самые, которые словно нервные окончания с усиками?

— Это те, которые похожи на клетки мозга?

— Да. Так вот, там не просто узелки — они растут! Внутри них какое-то движение. И мне кажется, я знаю, что это.

* * *

— Просто невероятно! — весь инженерный состав и научные работники ЦУПа и Центра управления в Хьюстоне рассматривали изображения, переданные Ерохиным. То и дело слышались возгласы и комментарии.

— Послушай, Валентин — МакКорник и не думал скрывать возбуждения, когда заговорил, переключившись на индивидуальный канал связи со своим заокеанским коллегой — если всё подтвердится, и эта штука наплодит потомство, предположение об органическом происхождении существа станет фактом!

— Трудно сказать, но, скорее всего так, если где-то, в дальних уголках космоса не научились делать самовоспроизводящихся роботов.

— В любом случае — задумчиво добавил МакКорник, — если данное существо способно к размножению, значит это уже какая-то форма жизни, и не так уж важно, органическая она или нет.

— Верно.

— Огорчает лишь то, что эта зараза является агрессивной по отношению к человеку, и мы вынуждены её уничтожить. Сколько времени осталось до старта челнока?

— Ещё пара дней. Ракета уже готова, грузы частично укомплектованы, ядерные заряды ожидают своей очереди на стартовой площадке.

— Послушай, возможно, до того времени, как Ерохин и Стэндфорд проделают всю необходимую работу по минированию станции и будут эвакуированы, им удастся ещё что-нибудь узнать про «кляксу» — высказал мысль МакКорник.

— Вероятно, так — по спине Рыльского непроизвольно пробежал озноб. — Но им придётся быть очень осторожными, Дэн.

— Да, Валентин — МакКорник почему-то задумался — мне жаль, что так вышло.

— Ты о чём именно?

— Жаль, что у нашего астронавта не так много возможностей для анализа, как у Ерохина.

— Забудь, Дэн, тут не до зависти. Прежде всего, сейчас стоит вопрос об их выживании, хотя… Обещаю, что если Ерохин ещё что-нибудь узнает, мы обязательно поделимся с вами.

— Надеюсь, что так оно и будет… — проворчал вполголоса руководитель центра NASA, но не успел договорить.

— Мистер МакКорник, вас по правительственному каналу — прервал его разговор один из помощников, приглашая к трубке.

Отключив связь с Рыльским и почесав подбородок, Дэн задумался, кто бы это мог быть. Несколько секунд спустя, подкатив своё кресло к аппарату горячей линии, он уже разговаривал с тем, кого меньше всего хотел сейчас услышать.

— Что у нас со спутниками NZ-234-L1 и NZ-381-K4? — раздался в телефоне бодрый голос, в котором МакКорник без труда узнал Эдгара Лаури, заместителя директора ЦРУ. — Успеваем скорректировать их орбиты.

— Всё оказалось не так просто, сэр — без особого энтузиазма ответил руководитель NASA. — Только L1 смог сманеврировать в нужном нам направлении. Скорей всего именно через него мы попробуем установить контакт.