Станция Араминта

– Кеди, иди-ка сюда, пожалуйста, – Глауен отвел внезапно приунывшего Кеди в другую часть помещения, – Слушай меня внимательно и тщательно запоминай, – сказал Глауен, – запоминай, чтобы мне не надо было повторять. Мы не будем навещать труппу ни в Диамонте, ни где бы то ни было еще. Завтра я отправлюсь в Поганскую точку, чтобы выяснить что-нибудь о Сибиле. А ты останешься в отеле, либо в своей комнате, либо в фойе. Я не ожидаю каких-нибудь трудностей, но если я не вернусь к вечеру, ты должен будешь связаться с Плоком в ИПКЦ. Тебе все абсолютно ясно?

Кеди взглянул на афишу.

– Вполне ясно, но…

– В данном случае, никаких «но». Если все пойдет хорошо, то мы послезавтра на «Камулке» отправимся домой. Когда труппа вернется на станцию Араминта, ты можешь с ними встречаться, сколь твоей душе будет угодно. Но не сейчас. Это обсуждению не подлежит. Пойдем, мне надо купить себе билет и я хочу задать несколько вопросов менеджеру.

Окошечко было уже открыто. Глауен купил билет до Поганской точки и обратно, а затем спросил молодую девушку, которая теперь продавала билеты:

– Как зовут вашего менеджера?

– Арно Рорп. Он в том боковом кабинете.

Глауен подошел к боковому кабинету и, обнаружив, что дверь не закрыта, вошел внутрь. За письменным столом сидел худой вежливый джентльмен средних лет с прямыми, седыми безупречно уложенными волосами и с усами еще более аккуратно подстриженными. Глауен представился, затем показал брошюру «Высшего наслаждения» и поинтересовался как она попала в салон.

Арно Рорп бросил косой взгляд на брошюру.

– Откровенно говоря, это не то, чем мы обычно занимаемся. Но… в общем на меня надавили.

– Сколько подобных брошюр вам было поставлено?

– Три дюжины. Большинство просто растащили, но они все таки собрали клиентуру из довольно неожиданного источника.

– Из зубенитов?

– Именно так. Откуда вы знаете? Ах да, я совсем забыл, эти экскурсии проводятся на Кадволе.

– Больше не проводятся, – заметил Глауен, – Кто связался с вами в самом начале?

– В связи с экскурсиями? Довольно обаятельная молодая девушка, из внешнего мира, я бы сказал не из последних на фирме.

– Она оставила свое имя?

– Только Огмо Энтерпрайсис, больше ничего.

– Кто-нибудь еще, представляющий Огмо Энтерпрайсис, появлялся? Например, мужчина?

– Ни разу.

– Пожалуйста, выйдемте на минутку.

Глауен подвел Арно Рорпа к афише труппы Флореста.

– Ах, да, – сказал Рорп, – Труппа Флореста. Они дают представления.

– Посмотрите на фотографию, – сказал Глауен, – Среди них есть знакомые вам лица?

– В самом деле! – воскликнул Рорп, – Очень странно! Вот та девушка, которая приносила брошюры, – он прищурившись посмотрел на подпись, – Друсилла. Вот как ее имя.

Глауен снял со стены афишу.

– Я хочу, чтобы вы оставили свою подпись на фотографии. А затем на свободном месте напишите: «Моя подпись отмечает человека, который распространял брошюры о туре „Высшее наслаждение“. Затем снова распишитесь.

– Хм. Это повлечет за собой судебное разбирательство, или угрожающие письма, или физическую расправу?

– Ничего подобного. Неприятности будут, если вы откажитесь сотрудничать с полицией.

Арно вздрогнул.

– Больше ни слова.

Он подписал все, как ему было сказано.

– Скорее всего, вы об этом больше ничего никогда не услышите, – сказал Глауен, – Но пока, никому не говорите о нашем разговоре. Особенно в том случае, если эта молодая девушка покажется здесь снова.

– Как скажите, сэр.

Глауен и Кеди отправились через всю площадь к отелю, когда огромный бледный диск Зонка был уже низко на западе. У лучей Зонка, странное свойство, думал Глауен, бледные и мягкие, но какие-то текучие, как будто у них есть способность огибать углы и проникать в щели. Кеди не проявлял никакого желания разговаривать, он шел и смотрел по сторонам, Глауен заметил на его лице суровые складки.

– Наконец-то Огмо Энтерпрайсис обрел имя, – заметил Глауен.

Кеди только что-то нечленораздельно проворчал.

– Полагаю, это не удивительно, – продолжил Глауен, – У меня давно было чувство, что цепочка потянется в эту сторону.

– Конечно, – равнодушно согласился Кеди, – Я думал ты знал об этом с самого начала.

– А ты знал?

– Дело сделано и с ним покончено, – пожал плечами Кеди, – Я скажу так: оставь все это в покое.

– Так не делается, – возразил Глауен, – Это еще одна из причин, почему я не хочу встречаться и болтать с труппой. Они ничего не должны знать про наше расследование.

– Я не вижу в этом никакой разницы.

– Не можешь же ты быть таким недогадливым. Если Друсилла узнает, что нам известно о ее связи с преступлениями, она просто исчезнет, и мы никогда не узнаем, что она могла бы рассказать о своих соучастниках. Не забывай, что она вышла замуж за Арлеса.

Кеди презрительно фыркнул.

– Ты уже и Арлеса подозреваешь?

– Подозрения могут подождать, пока мы не вернемся на станцию Араминта.

Через несколько шагов Кеди попробовал забросить удочку с другой стороны.

– Мы вполне можем навестить труппу, но при этом держать язык за зубами.

Глауен вздохнул.