Станция Араминта

Он ткнул кулаком Глауена в поясницу. Глауен ударил левым локтем его в шею. Мутис рванулся вперед, Глауен хотел нанести удар и отскочить, но опоздал. Мутис опередил его и швырнул на пол. Глауен дрыгнул ногами и попал Мутису в ухо. Он вскочил на ноги и стоял задыхаясь, но теперь зал был полон суетящихся фигур в развивающихся балахонах с капюшонами. Чьи-то руки схватили его сзади и надвинули на глаза капюшон, так, чтобы он ничего не мог видеть. Он услышал яростное бормотанье Мутиса и шарканье ног, как будто тот пытался добраться до Глауена, но его держали.

Его наполовину повели, наполовину потащили вниз по лестнице. Здесь замешательство продолжалось; восклицания вопросы. Наконец, Мутис мрачно распорядился:

– В старое место его; таков был приказ.

Глауен услышал бормотанье полное сомненья и тихие ответы, но не сумел разобрать смысл ни того, ни другого. Он попробовал высвободиться из держащих его рук, чтобы откинуть капюшон, но успеха не достиг.

– Теперь он под моей ответственностью. Он понятливый, так что помощь мне не нужна.

– Он подвижный и сильный, – сказал голос у самого уха Глауена, – Мы пойдем тоже, чтобы предотвратить сопротивление.

– Ну, ну, – проворчал Мутис.

Глауена повели по коридору, который пах мокрым камнем, аммиаком и плесенью. Он услышал скрип и шорох и его толкнули вперед. Держащие его руки исчезли; он был свободен. Он опять услышал скрип и шорох, потом стук закрываемой двери, затем наступила тишина.

Глауен стянул с лицо капюшон. И все равно ничего не увидел. Он стоял в абсолютной темноте.

Спустя несколько мгновений Глауен попробовал двинуться к двери, но обнаружил там только стену. Эхо, или какое-то другое неуловимое чувство, подсказывали ему, что он находится в большом помещении, судя по запаху влажных камней под землей. Единственным звуком было тихое журчанье бегущей воды.

Минут пять Глауен стоял неподвижно, стараясь собрать воедино все свое оставшееся хладнокровие. «Похоже, я допустил ряд ошибок, – сказал он сам себе, – События развиваются от плохого к худшему».

Он ощупал стену у себя за спиной и почувствовал природный камень; неровный, влажный и пахнущий плесенью. Казалось, что он стоит в самом сердце Поганской точки.

Глауен принялся осторожно обследовать помещение, продвигаясь вперед, он сначала внимательно ощупал пол, ожидая в любой момент наткнуться на край пропасти; такого трюка вполне можно было ожидать от мономантиков. В таком случае, когда Плок появится здесь в поисках его, Заа тоном оскорбленной невинности спокойно может сказать: «Этот сумасшедший капитан Клаттук? Мы не смогли его сдержать! Он решил зайти в пещеру и упал в пропасть! Мы ничего не могли с этим поделать!»

Но пропасти Глауен не нашел. Пол казался совершенно ровным. Глауен отсчитал десять шагов влево от двери, потом вернулся и отсчитал столько же вправо. Явный изгиб стены подсказывал, что помещение, очевидно, имело круглую форму. Глауен вернулся к двери и приготовился ждать. Рано или поздно, кто-то же должен придти проведать его. А, может быть, никто и никогда так и не придет? Глауен подумал о том, что вполне вероятно именно такая судьба была предназначена туристам, которые слишком рьяно искали сокровища Зонка. Мысль была не утешительная. Конечно, он сумел заехать Мутису в ухо ногой, но этого мало, чтобы умереть счастливым.

Прошло полчаса. Глауен устал стоять прислонившись к стене и сел на пол. Его глаза стали тяжелыми и, не смотря на холод, он задремал.

Глауен проснулся. Прошло, по крайней мере, несколько часов. Ему было холодно, он дрожал и чувствовал себя совершенно несчастным. Во рту было неприятно сухо. Он прислушался. Ничего кроме, журчанья воды, которое доносилось определенно откуда-то справа. Он с трудом поднялся на ноги и почувствовал дверь. Внезапная мысль пришла ему в голову: а может дверь и не думали закрывать! Какая прекрасная дьявольская издевательская шутка над иностранным полицейским: оставить его умирать от голода в подземелье за дверью, которую и не думали закрывать!

Глауен попробовал дверь. На ощупь он оказалась вполне прочной. Он ощупал ее вдоль косяка и по все площади ни защелки, ни петель, ни цепочки. Глауен отступил назад и с силой толкнул дверь плечом. Дверь даже не шелохнулась. Глауен застонал.

Прошел еще час, а может даже и два, Глауен уже потерял ориентацию во времени. Он начал уставать от ожидания, и у него все меньше оставалось надежды на ночной отдых, несомненно его оставят здесь до утра, в то время, как остальные будут наслаждаться отдыхом в своих теплых кроватях.

Глауен тяжело вздохнул и постарался взять себя в руки. Ярость в данный момент ни к чему хорошему не приведет.

Его мучила жажда. Не теряя контакта со стеной, он на четвереньках пополз вправо и примерно через двадцать шагов натолкнулся на ручеек прохладной воды. Он набрал пригоршню и попробовал. Вода была насыщена минеральными солями и ее вряд ли можно было считать питьевой. Глауен сделал несколько глотков, так, чтобы только хоть как-то утолить жажду, затем встал на ноги и побрел обратно к двери.