Станция Араминта

Чуть позже появилась Сессили, одетая не в костюм Пьеро, а в какой-то фантастический наряд, сделанный из всего, что попало ей под руку. По ее словам, это был наряд танцовщицы из храма Кали на древней Земле.

– Так вот как они выглядели, – сказал Мило.

– Это совсем не обязательно, – возразила Сессили. – Этого я не гарантирую… Что мы будем есть?

– А что ты предложишь? – поинтересовался Мило.

– А здесь все хорошо. Мне особенно нравится мясо на шампуре с горячим соусом и хлебом.

– И к этому очень хорошо подойдет холодное пиво, – добавил Глауен.

– Только не мне, – возразила Сессили, – Флорест опять все поменял, и мне к Милдену до полудня нужно выучить две новые пьесы. Они не трудные, но займут все мое время… Смотрите! А вон он и сам идет!

Сессили указала на высокого человека с острыми чертами лица и с мягкими пышными кудрями, который вышагивал по площади на длинных тонких ногах.

– Все, включая и его самого, признают, что он гений, – сказала Сессили. – Он хочет построить новый большой «Орфей» и привлечь туда артистов и публику со всего Хлыста. Он продал бы даже свою бабушку, лишь бы получить финансирование.

– А какую музыку ты исполняешь? – спросила Вейнесс Сессили.

– Самую разную. Вечером в Верд я буду играть вместе с квартетом на флейте и цимбалах. Вечером в Милден я просто сыграю несколько пьесок на клавикордах. Ну, а ночью в Смоллен, когда будет фантасмагория, я буду играть в оркестре на флейте, пока не наступит мой выход на сцену в роли бабочки. Ну вот и все.

– Мне бы такие способности, – сказала Вейнесс. – А вот я не могу так. У меня пальцы бегают сами по себе.

– Твои пальцы тоже бы забегали, если бы твою маму звали Фелайс, – мрачно усмехнулась Сессили.

– Правда? И больше ничего не надо?

– Ну… не совсем все. Музыкальные инструменты, как иностранные языки, чем больше знаешь, тем легче освоить новый, если, конечно, есть хоть какая-то сноровка. А мама по имени Фелайс научит тебя, как надо тренироваться и упражняться. Мне еще надо радоваться, что ее никогда не восхищали укротители львов или люди, которые ходят по углям.

– Оставим это для Ябеды, – сказал Глауен, – а что касается укротителей львов, то смотри, кто сюда забрел.

– Вы о чем это? – спросила Вейнесс.

– Это называется Дерзкий Лев. Восемь таких львов образуют закрытое общество.

– На группу трезвенников это не похоже, – высказал свое предположение Мило.

– Ни в коем случае. Один из них пьян настолько, что еле-еле тащит свой хвост по земле. Похоже, в одном из них я узнал своего очень дальнего родственника Арлеса Клаттука.

– Хо, хо! – воскликнула Сессили. – Видишь ту Императрицу Рубинов на площади? Это его мать Спанчетта. Бедняга Арлес! Она его увидела.

– Еще хуже, – заметил Арлес. – Она собирается поговорить с ним.

Спанчетта вошла в таверну и подошла к Арлесу. Бежевые плечи сгорбились, массивная голова Дерзкого Льва подалась вперед.

Спанчетта сделала какое-то резкое замечание, на что Арлес издал некое подобие ворчанья, что Глауен прокомментировал так:

– Арлес сказал: «Сейчас что, не Парилья, что ли? Дай ты цветам цвести свободно!»

Спанчетта сказала что-то еще, затем развернулась на каблуках и вышла из «Старого дерева». Арлес вернулся к своему столу, и ему подали рыбную солянку.

Спанчетта вернулась на площадь, села на скамейку и там к ней вскоре присоединился кто-то одетый сатиром, с рожками и с волосатыми ногами и копытами.

– Это Латуун, – сказала Сессили, – На самом деле это Намур, который, как говорят, поддерживает с ней какие-то личные отношения.

– Это только слухи, – сказал Глауен. – И все же… сидят-то они вместе.

К их столу подошла маленькая девочка в свободных белых панталонах, белой блузке и высокой конической белой шапке. Ее лицо было скрыто под слоем белой краски и замаскировано большим горбатым носом.

– Обратите внимание на прибытие некой Миранды, – сказал Глауен, – которую еще недавно звали Ябедой, но теперь так не зовут.

– Как ты меня узнал? – поинтересовалась она.

– Я узнал тебя по очертанию твоего носа.

– Ты не можешь видеть мой нос! Он спрятан под картонным.

– Ну извини. Ошибся.

– Глауен! Мой нос не такой большой и горбатый! Ты-то должен это прекрасно знать!

– Правильно! Теперь я вспомнил! Ну, какие новости?

– Сессили, тебя зовет мама.

– Легче было бы напиться, как Арлес, – вздохнула Сессили, – подойти к маме, шатаясь, и издать какой-нибудь нечленораздельный звук, когда она с тобой заговорит.

– Давай, Сессили! – воскликнула Миранда. – Я тоже с тобой напьюсь! Мы сделаем это вместе. Мама не посмеет убить нас сразу обеих.

– Я бы на твоем месте не была в этом так уверена, – заметила Сессили. – Ну, ладно, мне пора. Пошли, Миранда.

– А может, Глауен напьется вместе со мной?

– Убери свои жадные ручонки от Глауена. Он мой! – отрезала Сессили, вставая. – Пойдем, мерзкое созданье. Пошли искать маму.

День прошел, подошел к концу и вечер. Прежде чем пойти спать, Глауен позвонил Сессили.

– Ну, какие еще изменения внес твой Флорест?