Станция Араминта

– Только быстренько, как и положено отличному парню, – остановился Утер, – Могу уделить тебе не больше минуты.

– Я хочу сказать тебе нечто важное, – заявил Арлес, – и это может занять больше минуты.

– Ну ладно, так или иначе, давай выкладывай, только не тяни. Что тебе надо, лист распределения? Вот он; но разбирайся с ним сам; у меня еще на это не было времени.

Арлес оттолкнул лист бумаги.

– Я только что слышал о том собрании, которое прошло вчера вечером. К моему вящему ужасу я узнал, что Глауен Клаттук принят в ряды Дерзких Львов.

– Верно, большинством голосов. Великолепный выбор, разве ты так не считаешь?

– Ни с какой стороны, ни по форме, ни по содержанию, ни по вкусу, ни по запаху! И скажу тебе почему: Глауен просто сделан из другого теста! Это застенчивый тип, который вечно подглядывает из-за угла. Насколько я понимаю, Дерзкие Львы – это отчаянная команда, которая всегда и во всем первая и которой сам черт не брат! А Глауен? Если уж честно говорить, то он просто жалкая тряпка.

– Я крайне удивлен, услышав такое! – поджал губы Утер, – Все остальные члены нашего сообщества считают, что мы сделали великолепный выбор.

– У вас что, ни у кого не осталось здравого смысла? Зачем отказываться от обычной жизни и принимать в свои ряды шпиона из бюро В, который будет доносить о всех наших грешках властям?

– Брось, – криво усмехнулся Утер, – Кеди тоже в Бюро В, но ты же по этому поводу не поднимаешь крик.

Арлес замигал и задумался.

– Ну, Кеди актер, он знает когда можно заступить за черту.

– На самом деле, это не играет никакой роли, – рассудительно заметил Утер, – Я, например, не собираюсь переступать закон.

– Я тоже! Но теперь нам придется взвешивать каждый неосторожный шаг, и все это только для того, чтобы не рассердить Глауена.

К ним подошел Кеди Вук и прислушался к разговору.

– Арлес, ты как истеричка, – заметил он с отвращением.

– Называй это как хочешь, но я не хочу, чтобы Глауен подсчитывал, сколько раз я чихну.

– Тяжелая ситуация, – похоже задумался и Утер, – И что же нам делать?

– Все ясно, – ударил Арлес кулаком в свою пухлую ладонь, – надо отменить решения этого скоропалительного собрания.

– Арлес, как я вижу, решил ввести свои правила, – хихикнул Кеди, – Утер, какова в этом случае процедура, предписанная уставом?

– К черту ваши уставы! – заявил Арлес, – Нам требуется только объявить этому подонку, что произошла ошибка, и он не имеет никакого отношения к Дерзким Львам.

– Это невозможно, – возразил Кеди, – Его кандидатура прошла единогласно.

– Ну что же, все это можно уладить, – предложил Утер, – Мы сегодня вечером соберем специальное собрание и Арлес, если рискнет, может поставить вопрос об исключении.

– Я ничего не говорил об исключении, – заикаясь возразил Арлес, – Я говорил об ошибке.

– Мы должны действовать согласно уставу, – напомнил Утер, – Для исключения ты должен набрать шесть голосов из восьми, в противном случае исключенным окажешься ты. Как проголосует Глауен понятно слов, а как ты, Кеди?

– Я выдвинул кандидатуру Глауена и если буду голосовать против, то окажусь в дураках.

– Я поддержал его кандидатуру, поэтому тоже не смогу голосовать против него. Так что, Арлес, похоже, голосование обернется против тебя. Так ты все еще настаиваешь на созыве собрания?

– Нет, – покачал головой Арлес, – Оставим собрание. Я разберусь с этим как-нибудь и сам.

6

Примечательная цепь событий, в которой каждое явление отражалось на последующих, началась на уроке социальной антропологии в Лицее.

Занятия в выпускном классе вел профессор Ивон Дейс, один из самых непредсказуемых преподавателей. Внешность у Дейса была соответствующей: высокий лоб, несколько жалких клочков волос пепельного цвета, темные грустные глаза, нос пуговкой, длинная верхняя губа и маленький подбородок.

В самом начале занятий он объявил:

– Чтобы там вы про меня не наслушались, забудьте об этом. Я не собираюсь рассматривать класс, как конфронтацию между моим светлым разумом и двадцатью двумя образцами ленивой упрямой глупости. Последняя цифра, если вам повезет может сократиться вдвое, но она все равно будет меняться от семестра к семестру. Но не смотря на все это, я человек очень добрый, терпеливый и отзывчивый, но если мне приходится более двух раз объяснять очевидные истины, я становлюсь раздражительным.

Что же касается моего предмета, то мы можем надеяться только на общее ознакомление с этой областью, хотя время от времени мы и будем останавливаться на интересных деталях. Я рекомендую вам найти время для дополнительного чтения, что, несомненно, поможет вам улучшить свою оценку. Любой, кто в дополнение к рекомендованным текстам осилит десять томов «Жизни» Барона Бодиссея, получит как минимум переводную оценку.