Станция Араминта

— Давайте трогаться! — он подошел к бодуну под зеленым седлом, — Вот прекрасный зверь! Я назову его Ольберсом и я буду гордо скакать на нем, а все будут восхищаться, как лихо я проношусь по долине! Орредус, помоги мне сесть на Ольберса.

— Минуточку, — остановил его Глауен.

Он открыл ящик и уложил ружье в кобуру рядом с седлом. Затем по отдельности проверил каждого бодуна, проверив как одеты седла, седельные застежки, панели управления, кабеля, шоры, рации, шесты защиты от хвоста и прочность цепей на хоботках. Наконец он сказал:

— Все в полном порядке.

Теперь вперед вышел Орредус.

— Так значит вы готовы? Для леди вот этот очень хороший скакун; она будет сидеть в синем седле. Бодун в очень хорошем состоянии; леди очень понравится поездка. Это то, что мы называем мягким скакуном. Я помогу вам сесть в седло.

— Я невинная маленькая миленькая Вейнесс, — пробормотала она, — Я не могу поверить, что такое может со мной случиться, — она с воодушевлением взобралась на бодуна, — Ну, пока все идет отлично.

Орредус повернулся к Мило.

— А этот бодун для вас! Серое седло означает удачу. Вам помочь сесть в седло?

— Спасибо, я управлюсь.

— Великолепно! Проделано отлично! — потом повернулся к Джулиану, — А вы, сэр, получите удовольствие от своего Ольберса, он будет у вас настоящим скакуном. А что касается вас, сэр, — повернулся он к Глауену, — вы очень спокойно доедете в оранжевом седле. Это отличный зверь. Он, конечно, несколько горяч, а пена означает, что ему не терпится пуститься во всю прыть. Не обращайте на нее внимания.

Конюх укрылся в конюшне. Глауен осмотрел своих компаньонов:

— Все готовы? Поднимайте шоры. Теперь переведите рычаг вперед, а затем обратно в среднее положение.

Бодуны выехали из конюшни, сначала медленно, потом постепенно перешил на легкий галоп. Перед ними расстилалась Долина стонов, сероватая равнина. Слева на горизонте возвышались горная цепь Мандола, северный и южный концы которой постепенно растворялись в тумане.

Бодуны бежали без всяких усилий. Скакун Глауена оказался особенно ретивым и юноше приходилось его постоянно сдерживать. Все бодуны, казалось, бежали с необычным рвением, поэтому Глауен пришел к выводу, что в последний месяц ими не слишком часто пользовались.

Чтобы добраться до Глубокого им хватило часа езды. Ровное водное пространство светло-оливкового цвета, раскинулось перед ними на пять километров в ширину и два в длину. Берега были низкие, илистые, в тех местах, где животные спускались на водопой, сплошь усеяны следами. Случайное дымчатое дерево одиноко застыло на берегу; на отмелях рос тростник горчично-желтый с черными кисточками. В полусотне шагов от озера рос одинокий высокий дендрон. Сбоку от дендрона хорошо утоптанная земля была усеяна бесчисленными черными угольными пятнами, отмечавшими места бывших костров лагеря бенджи.

Глауен привел свой отряд к дендрону.

— Ну вот мы и приехали, как видите бенджи отсюда удалились, продолжая свой путь. Волшебные камни можно найти или вон там, в гуще кустов язвиники, или на дне озера, довольно близко от берега. Но не вздумайте слезать с бодунов, не опустив предварительно шоры.

Вейнесс искоса взглянула на озеро.

— Все хорошо, только мне противно и думать о том, чтобы залезть в этот ил.

— В таком случае ищи в кустах, но смотри осторожней, там шипы. Возьми в обе руки палки и аккуратно раздвигай ветки. Ил, конечно, противный, но зато безболезненный.

— Может быть я пока просто понаблюдаю?

— Все опустили шоры? Правый рычаг должен быть отведен вперед, а колпачки — плотно лежать на глазах. Мило?

— Шоры опущены.

— Джулиан?

— Опущены, можно было и не спрашивать.

— Вейнесс?

— У меня опущены.

— Ну, и мои тоже опущены.

Без дальнейших хлопот Джулиан спрыгнул на землю, его примеру последовал Мило. Глауен оставался в седле, озадаченный поведением своего бодуна, который не хотел успокаиваться.

Джулиан пошел и оказался как раз перед своим бодуном, тот издал пронзительный визг, бросился вперед и начал пинать его ногами. Глауен выхватил свое ружье, но в это время его собственный скакун издал столь резкий и пронизывающий крик, что чуть не лопнули барабанные перепонки. Он встал на дыбы и сбросил Глауена на землю. Выпуская огромные пузыри пены из своих хоботков, он бросился к Мило и начал лягать, топтать и бодать его. Затем он поддел Мило и подбросил высоко в воздух.

Глауен развернулся и выстрелом снес голову Ольберсу. Его собственный скакун отвернулся от Мило, и вновь встав на дыбы уставился на Глауена, выделывая четырьмя передними ногами странные па танца триумфа и ненависти. Стоя на коленях, скованный ужасом, Глауен все стрелял и стрелял из своего ружья. Пули врезались скакуну в живот и снесли ему голову, на какое-то время скакун застыл, продолжая стоять на задних лапах, а потом тяжело рухнул на землю.

Вейнесс, плача и всхлипывая, хотела выскочить из седла, чтобы подбежать к Мило.

— Не двигайся! — закричал ей Глауен, — Оставайся на месте! Ты ему не поможешь.