Станция Араминта

За прошедшие три года мнение Глауена в отношении Вейнесс изменилось. Она выросла на пару сантиметров, но фигура и внешность у нее остались прежними: в ней все еще проглядывалось что-то мальчишеское, а ее темные волосы, сверкающие темные глаза и темные брови контрастировали с белоснежной кожей. Глауен даже удивлялся, как это он мог когда-то назвать ее бесцветной?

О ней ходило не меньше пересудов. Величавый Хиллиганс Вук, относившийся все к тому же Таинственному аромату, вообще отрицал наличие фигуры у Вейнесс. «Я видел промокших ласок с лучшими формами, чем у нее», — заявил Хиллиганс. Это мнение не получило никакой поддержки со стороны Сейксандра Лаверти из Исключительных («Там где надо, она кругленькая, просто поверх этого нет никакого студня, а так оно и должно быть на самом деле»). Не поддержал это мнение никто и из Дерзких Львов, которые также с должным интересом присматривались к девушке. Вейнесс не проявляла никакой склонности к флирту, на основании чего эксперты из Дерзких Львов приписали ей фригидность, однако в методах лечения девушки к единому мнению не пришли.

Начались занятия. Мило и Вейнесс приступили к занятиям и начали приспосабливаться к новым для них порядкам. Глауен по возможности старался всячески помочь им, а заодно разъяснял им лицейские традиции и обычаи. Мило и Вейнесс восприняли холодный прием со стороны остальных учащихся вполне спокойно.

— На Штроме, где подобные группы на самом деле представляют собой небольшие тайные общества, нам было бы еще труднее, — признался Мило Глауену.

— И все же…

Мило жестом остановил его.

— По правде говоря, меня это совершенно не волнует. Я определенно не собираюсь присоединяться ни к одной из групп. Уверен, что Вейнесс придерживается такого же мнения. Так что ты зря беспокоишься.

— Как скажешь.

Мило засмеялся и хлопнул Глауена по плечу:

— Брось, не надо переживать! Я рад, что нравлюсь тебе настолько, что ты из-за меня переживаешь.

В свою очередь усмехнулся и Глауен:

— Подобная ситуация беспокоила бы меня даже если бы ты мне и не особо нравился.

Что касается Вейнесс, то к ней Глауен испытывал не просто симпатию, а более сложную гамму чувств. Она посещала его мысли намного чаще, чем он того бы хотел, к тому же это происходило почти против его воли, так как у него не было никакого желания снова испытывать сердечные муки. Влюбиться в Вейнесс и обнаружить полное отсутствие взаимности с ее стороны будет ужасно, думал он. И что тогда?

Приветливая манера общения Вейнесс со всеми окружающими не давала Глауену даже намека на ее истинные чувства по отношению к нему. Иногда ему даже казалось, что Вейнесс избегает его, что вызывало в нем очередной приступ мук сомнения.

В полной растерянности, Глауен плюхнулся на стул, уставился в окно и попробовал придти к какому-нибудь определенному решению. Если он попытается завязать с девушкой более тесные отношения, а она вежливо, но твердо остановит его, что по мнению Глауена, было вполне вероятным, то это причинит ему только очередные страдания. Но с другой стороны, если он не приложит никаких усилий для сближения, а будет продолжать рассуждать, то он точно потеряет ее и опять-таки все закончится теми же страданиями, которые, на самом деле, будут еще более мучительными, так как в данном случае он еще и обвинит себя в трусости… Глауен тяжело вздохнул. Да кто же он в конце концов? Клаттук или мыльный пузырь? Собрав в кулак всю свою храбрость, Глауен подошел к телефону и позвонил Вейнесс.

— Здравствуй, это Глауен.

— Правда! И чем же я заслужила такую честь?

— Я тебе звоню по личному делу. Я бы хотел завтра вместе с тобой кое-что предпринять, но для начала мне нужно твое согласие.

— Это очень мило с твоей стороны предоставить мне право выбора, я очень тронута. На самом деле, я даже заинтригована. И что же ты задумал? Надеюсь, мне это понравится… хотя, скорее всего, я соглашусь в любом случае.

— Завтра будет прекрасный денек для морской прогулки. Может быть устроим пикник на Океанском острове?

— Звучит заманчиво.

— Так мы едем?

— Да.

3

Даже если бы Глауен лично принял участие в создании этого дня, он бы не смог сделать его более прекрасным. В голубом небе ярко сверкала Сирена, прохладный северо-восточный бриз приятно щекотал кожу и дул точно в нужном направлении.

Ранним утром Глауен и Вейнесс пришли в док Клаттуков, спустили шлюп, поставили паруса и натянули снасти. Лодка отплыла от берега, поймала попутный ветерок, заплясала на волнах, потом развернулась и устремилась вниз по течению. Она пересекла лагуну, миновала устье реки и вышла в открытый океан. Глауен поставил паруса так, чтобы лодка легла на юго-восточный курс. Шлюп начал удалятся от берега в бесконечные просторы плавно вздымающихся прозрачно-голубых вод, покрытых легкой рябью.

Сами они удобно устроились на подушках в рубке.