Станция Араминта

Вейнесс подвела Глауена к диванчику, тот сел с одного конца, а Вейнесс расположилась на другом. Глауен искоса наблюдал за ней и гадал, сможет ли он когда-нибудь постичь ход ее мыслей.

— И где же ваши гости? — спросил он.

Вейнесс прислушалась, наклонив головку.

— Джулиан и Мило в библиотеке изучают карты района Безумной горы. Сандж навалилась бедром на стол, надеясь, что кто-нибудь обратит внимание на ее интеллект. Оба директора ругают отца. Это ежегодный ритуал, который Хранитель должен терпеливо вынести. Директор Олжин Боллиндер — это отец Сандж; директор Клайти Вердженс — тетя Джулиана. Леди Боллиндер, мать Сандж, болтает с мамой в комнате наверху. Они по очереди рассказывают друг другу ужасные истории про ум и безумие своих дочерей, при этом одна рассказывает, а вторая — ахает. Это хороший вид терапии: после таких разговоров моя мать дня четыре очень хорошо ко мне относится. Ну и наконец в гостиной на краешке диванчика сидит, соблюдая все правила этикета, отважный Глауен Клаттук из Дома Клаттуков, который пока что ведет себя вполне прилично.

— И который очень счастлив находиться здесь, хотя и не совсем понимает причину своего присутствия.

— Ты думаешь, что каждому событию, как наклейку на банку, надо прицеплять еще и причину? — с нотками раздражения в голосе поинтересовалась Вейнесс.

— В данном случае, некоторые ситуации могут быть для меня очень болезненными, поэтому я не перестаю над этим раздумывать.

Вейнесс, не вставая с диванчика, взглянула в проход, ведущий в гостиную и тихим голосом продекламировала несколько строчек из древней поэмы:

— Не задавай вопросов темному морю глубокому; можешь узнать, что на дне уже все сокровища жизни твоей. Так пел безумный поэт Наварт.

Слова повисли в воздухе. Наконец, Глауен попросил:

— Расскажи мне что-нибудь о своих гостях.

— Там каждой твари по паре. Джулиан и директор Вердженс завзятые ЖМСеры. Варден Боллиндер не менее завзятый консерватор. Леди Боллиндер, пока человек вежливо себя ведет, согласна на любую точку зрения. Сандж называет себя новой гуманисткой, но что она под этим понимает, известно только ей. Ну, этого вполне достаточно.

— Не терпится мне встретиться с ними, особенно с Джулианом. Твоя мать уверена, что мы с ним ужасно друг другу понравимся.

— В маминых мечтах все очень очаровательны и ведут себя должным образом, — улыбнулась Вейнесс, — Я выхожу замуж, воспитываю двух милых и тихих детишек и сияю от гордости каждый раз, как Джулиан объявляет новый манифест. Мило предназначено стать той силой, которая будет защищать добро. Он — чистый, честный, предусмотрительный и изобретательный: он никогда не будет груб по отношению к йипи, не говоря уж о том, чтобы воевать с ними. Консерватизм — это благородный идеал, хотя мать и боится противных диких зверей, которые рычат и от которых плохо пахнет. Возможно, их просто надо держать за забором.

— А как твой отец относится к этим взглядам?

— О, отец сумел выработать искусство приятной неопределенности. Возможно он скажет: «Очень интересная идея, дорогая, надо бы посмотреть, как это согласуется с Законодательством». На этом может все и кончиться, — она подняла голову и прислушалась, — Ну вот и гости из библиотеки идут сюда.

В комнату вошла слегка покачиваясь высокая молодая женщина. На ней были обтягивающие брюки цвета спелой сливы и черный жакет; под шапкой иссиня черных волос ее лицо казалось маленьким и бледным. Ее испускающие искры глаза, изогнутые брови и широкий насмешливый рот придавали ей вид человека знающего, самодовольного и посвященного во всякого рода экзотические секреты. За ней вышагивал высокий крепкий молодой человек, очевидно, Джулиан Бохост, который беседовал с Мило. Глаза его были круглыми и голубыми, а нос правильным и прямым. Ореол светло-каштановых волос окружал светлое румяное лицо, его тенор звучал звонко и свободно разлетался по комнате.

— … когда дело касается законов о земле, то тут возникает множество чудесных явлений… Здравствуйте. Кто это?

Мило вышел у него из-за спины и резко остановился, увидев Глауена.

— Ну, ну, сегодня наш дом, похоже, переполнен знаменитостями! Могу я представить наших гостей?

— Сделай это, пожалуйста, — сказала Вейнесс, — Но постарайся быть кратким, а то твои представления очень часто начинают напоминать надгробные речи.

— Сделаю все, что в моих силах, — согласился Мило, — Прелестную юную особу зовут Сандж Боллиндер. Рядом с ней, не так бросающийся в глаза, но не менее влиятельный, Джулиан Бохост. Ни один из них не имел трений с законом и оба относятся к великолепному обществу Штромы. А с другой стороны мы видим достойного Глауена Клаттука из Дома Клаттуков, который уже занимает довольно высокий пост в Бюро В.

— Считаю за честь встретиться с вами обоими, — поклонился Глауен.

— Я тоже не в меньшей степени почту это за честь, — ответил Джулиан.

Сандж внимательно оглядела Глауена.

— Бюро В? Какое чудесное поле деятельности! Насколько я понимаю, вы патрулируете берег и защищаете Заповедник от нападений?

— Совершенно верно, — кивнул Глауен, — Но у нас есть еще и другие обязанности.