Станция Бякино (СИ)

— А с чего вы решили, что оттащили? — поинтересовался молодой смотритель. — Может, его там и грохнули? Или сам умер, сердце остановилось или еще чего, бывает же такое, обратился в зомби, и кто-то его успокоил.

— Я потом сам проходил мимо и посмотрел, — продолжил Дмитрий Иванович с важным видом. — Не похож он на зомбака, обычный покойник, каких перевидал за свою жизнь уже много. Всех друзей и с кем работал когда-то пережил еще до эпидемии. Говорю, обычный, значит, так и есть. А что оттащили — это я сразу смекнул. Возле путей брызги крови, капли ведут к кустам. Мужик головой к рельсам лежит, и ботинок один слетел. Так вот, скажу вам, как пить дать, тащили за ноги тело. Спрятать хотели.

— Так он что, до сих пор там лежит? — уточнил Сергей. — Надо же похоронить. Далеко Стромино отсюда?

— Ну ты парень, даешь, — дед прищурил один глаз и задумался, не дуркует ли Сережа. — Второй год живешь на станции и не знаешь даже ближайшие крупные пункты. Надо будет тебе карту принести, погоди, вот выгадаю момент, когда на них цена упадет, и притащу. На стену повесим.

Дмитрий Иванович доел свой ужин, выпил воду из кружки залпом и серьезным голосом добавил:

— Следующая станция — это в сторону города И. Километров шесть отсюда, до Рената половина, за час можно дойти. Только не советую пока в ту сторону ходить.

— Почему? — не отставал от дяди Мити Сережа.

— Говорят, в Стромино прибежала стая собак прямиком из города, до него семнадцать километров всего. Да не простые, а вроде как тоже ожившие. У некоторых даже кожи нет на морде, голый череп и пасть с зубами. Так вот, ночью они вокруг станции крутятся, уж не знаю зачем, может, опоздавшего путника надеются встретить. А вот днем мужики видели, как из леса выглядывали, как раз в том районе, где Ренатик лежит.

— Сам-то ходишь, неужто не боишься? — Сережа хотел подловить опытного челнока.

— Я, сынок, может, специально смерти ищу, — глубоко вздохнул дедушка. — Только вот не забирает она меня, рожей, наверное, не вышел.

Дмитрий Иванович встал, поставил свой рюкзак на лавку и принялся в нем усердно копаться. Достал лежащий сверху свитер, потом три пачки крепкого чая и пакет старых карамельных конфет.

— Что же ты воду пустую хлебал, дядя Мить? — засмеялся молодой человек. — У самого чаю вон сколько.

— О, это не мой, — отмахнулся рукой дед. — Заказ одних уважаемых людей, мне башку оторвут, если не донесу до места.

Пожилой мужчина продолжил ворошить содержимое большого рюкзака и, засунув руку по самое плечо, прокряхтел:

— Вот они, родимые, где.

Дядя Митя вынул на стол десять пачек патронов для ружья.

— Еле выклянчил, — лицо Дмитрия Ивановича стало вдруг довольным и расплылось в улыбке. — Не хотели давать, представляешь. Ты, говорят, дед, умом что ли тронулся под старость лет? Куда столько патронов? Еще месяц, другой, и узнавать нас вовсе перестанешь, заклинит тебя, да и перестреляешь нас всех. Я же не сказал, что ружье отдал. Если б узнали, не видать тебе патронов. Пришлось наврать кое-что, ну да и пес с ними. В каждой пачке по десять патронов. Как положено, двенадцатый калибр, дробь. Использованные гильзы выбрасывать не советую, пригодятся.

Борис подошел к столу, распечатал коробку и вынул два патрона. Затем сходил в Сережину каморку и с ружьем в руках вышел из станции.

Раздались два громких выстрела, Борис Валентинович вернулся в зал и одобрительно кивнул Сергею.

— Крайне не рекомендую без дела издавать громкие звуки, — пробурчал дед, настроение его резко сменилось. — Что там с оплатой, сынок?

Сергей выложил на стол пять пачек сигарет и рулон туалетной бумаги.

— Маловато будет, — покачал головой дед и уже протянул руку, чтобы забрать часть пачек с патронами обратно.

— Не спеши, — Борис достал банку тушенки, но, видя все еще недовольный взгляд челнока, отдал и вторую.

— Ну чего расстроились, я предупреждал, что патроны дорогие, тут, кстати, без моей обычной наценки. Накинете что-нибудь старому человеку за беспокойство? — Настроение дяди Мити вновь поменялось, и дед опять стал похож на добродушного старого приятеля.

— Держи вот, — Борис похлопал челнока по плечу. — Две пары новых носков, семейные трусы в цветочек и кусок хозяйственного мыла. Как тебе такой подгон? А?

— Ну а что, пойдет, дело нужное, — ответил дед. — Только вот в животе урчит, боюсь, не усну голодный.

— Это мы сейчас решим, — Борис расстегнул боковой карман рюкзака и вынул из него два пакета супа быстрого приготовления.

Дядю Митю в тот вечер жадность так и уложила спать голодным. Дед быстренько представил, на что и где можно поменять суп, и убрал пакеты на самое дно рюкзака.

***

Сережа лежал на своей лежанке и смотрел на огонь в печке. Каждый вечер мысли в голове не давали молодому человеку уснуть. Борис Валентинович говорит, это оттого, что парень не устает.

— «Вот пробежался бы километра три хотя бы», — ворчал наставник. — «Вмиг бы отрубался и спал как убитый».

Вид пламени и потрескивание дров успокаивали Сережу, но одна мысль все же не давала сегодня покоя.

Звали эту мысль Мария. Молодой смотритель быстро связал девушку со смертью Рената.