Станция Лихо

Никогда не возникало мысли узнать, как высоко находится станция. Но пришлось. Пришлось прыгать к рельсам, переступать через технические растяжки и уходить в темноту, где еле-еле тлели лампы.

Шли мы долго, куда дольше положенного полукилометра, а тоннель не заканчивался. Меня мутило, за спиной ворчал Фома, Егор шел впереди, чеканя шаг.

За спиной остался Юра, последнее, что я видела, как он отцепляется от Льва и заваливается на спину. Где-то дальше, в начале улицы, маячило то жуткое существо, а потом была только темная станция, побитая взрывом, раззявленная пасть тоннеля и тычки Егора, чтобы мы бежали быстрее.

– Как на ладони, ни фонарь зажечь, ни костер запалить, – ругался Фома. – И что мы сюда полезли? Они сейчас за нами пойдут и быстро нагонят.

Глаза уже привыкли к темноте, и света хватило, чтобы я увидела, с каким лицом он оборачивается, не обращая внимания на наставления Егора. Ему одновременно и очень хотелось увидеть Юру, и было страшно обнаружить существо, которое играло нами. Мотало по району, куда оно захочет, туда мы и идем, сколько ему надо, столько и сидим в доме. Надо ему, чтобы мы дошли до метро, и мы радостно, как бараны, пошли. Абсолютно уверенные, что это наше решение. Что вообще было нашим решением за это время?

* * *

Егор не любил метро. Если можно было доехать поверху на автобусах, он именно так и делал. Он знал все пересечения нужных ему маршрутов, примерное время прибытия каждого автобуса, сколько времени в пробках он может простоять и где есть выделенная полоса, по которой автобус доедет очень быстро до нужного места. Иными словами, Егор делал все, чтобы минимизировать метро в своей жизни. Если была возможность ехать на такси, он тратил деньги, если друзья могли подкинуть, он радостно соглашался трястись в старой машине.

Возможно, молодой человек сам себе это придумал, но в метро ему становилось плохо. Ощущалось давление земли и бетона, замкнутое пространство и невозможность сбежать, если что-то случится. Вот это «если что-то» всегда было решающим аргументом не ехать на метро.

– Тебе лечиться надо, – смеялись над Егором друзья, но тем не менее подвозили куда надо.

Егор ничем не мог объяснить своего страха подземки. Разве что он на интуитивном уровне понимал: помимо людей и составов, в тоннелях скрывается что-то еще. Что пришло сюда почти сразу, как только запустили строительство, что присасывается к людям, обвивая их своим синим языком.

Метро – идеальное место для жизни Лихо. Сотни тысяч людей проходят тут ежедневно, можно вообще никогда не выбираться на поверхность и постоянно получать новые души – шведский стол для самой гнилой сущности.

В метро Егору пришлось все-таки спуститься. Снег валил с такой силой, что дороги встали. Под землей была давка, а на открытых участках составы периодически тормозили, чтобы работники метрополитена успевали очистить пути от заносов.

Возвращался Егор очень поздно, практически на последнем поезде. После тяжелого, изматывающего дня очень хотелось спать, и он в итоге отрубился. В вагоне больше никого не было, никто не пришел на конечной, чтобы его разбудить. Поезд просто погасил свет и поехал в отстойник. Утром выехал уже без Егора.

* * *

– Я очень надеюсь, что он умер быстро, – нервно проговорил Фома, в очередной раз оборачиваясь.

Егор посмотрел на него и покачал головой.

– Хотя бы недолго мучился?

Опять отрицательный ответ. Фома закричал и стукнул в стену кулаком.

– Что за срань вообще происходит? Откуда ты это знаешь?

– Если ты не заметил, эта тварь доползла до метро, а после двинулась к Юрию. – Егор остановился возле проржавевшей металлической двери. – Выводы делай сам.

Дверь никак не поддавалась, только ручка прокручивалась от каждого толчка.

– Ты уверен, что нам вообще туда? – Фома не стал развивать тему с Юрой.

– Прямо стена, – сухо отозвался Егор.

– То есть ты нас в тупик завел?

Фома шагнул чуть дальше двери и наткнулся на кирпичную кладку. Дорога была замурована, и, судя по всему, недавно.

– Обойдем, – коротко ответил Егор.

Он крепко схватился за ручку, вжал ее в дверь:

– Иду туда, куда не звали. – Ручка опустилась, дверь плавно поехала в сторону, а за дверью был лес, поляна и кострище.

И я снова почувствовала в словах приказ. Чужую волю, которую не оспоришь, не нарушишь.

– Это что за колдовство?

Если бы я была Фомой, я бы умерла от стыда, наверное. Только идиот мог не догадаться, что Егор специально показывает, кто он. Он знает, что случилось с Юрой, открыл дверь туда, куда она из тоннеля никак не могла открыться. Но Фома упрямо этого не видел.

– Меня такому не учили, – продолжал гнуть свое Фома.

– Ты бы и не научился. – Егор даже не пытался быть этичным.

– А ты не хами! – Фома завелся и перехватил топор, но договорить не успел: из тоннеля послышался противный свистящий звук.

Фома первый вылетел на поляну, мы юркнули следом. Дверь захлопнулась с громким лязгом и пропала.

– А теперь поговорим.

Егор быстро подошел к Фоме, перехватил топор и громко произнес:

– Тебе так хочется спать, что ложишься и засыпаешь прямо сейчас. – И снова чужая непреклонная воля.