Станция Лихо

Я двинулась в сторону своего подъезда на другом краю дома. Интересно, лежит ли там то, что я ожидала увидеть? Скорее всего, лежит. Отсюда даже всякие-разные ушли, мертвая зона. Некому тащить.

Дверь в подъезд открылась легко и бесшумно. Третий этаж, дверь в квартиру, один в один как наша и тоже открыта.

Картина стояла нетронутая на том самом месте, где мы ее и оставили. Золотое поле, погибший Знат. А последний знающий – это я. Моими глазами смотрит зритель на эту чертову картину. Появилось желание ее порвать, разломать подрамник, затоптать холст, чтобы не видеть ярких золотых колосьев.

Я тяжело вздохнула и села рядом. Не смогу. Не смогу уничтожить то, из-за чего все началось. Не забудь я эту картину в поезде, не засни в вагоне…

Но история не терпит сослагательного наклонения.

Интересно, как там моя бабушка? Наготовила, наверное, пирожков на весь подъезд. Сидит и ждет, а рядом ворчит ее черный лохматый веник.

Сейчас, когда я впервые за долгое время остановилась и могла осмотреться, а не бежать куда-то спасаясь, я сравнила два мира. Один живет со всякими-разными под ручку, они часть его быта. Другой делает вид, что не замечает их. И есть между этими мирами незримая связь.

– Связь! – воскликнула я. – Вода – это связь, я же могу связаться с бабушкой!

В шкафчиках над плитой нашлась старая чашка. Из крана текла ржавая вода. Достаточно, чтобы поговорить.

Я поставила на стол чашку с водой, но так и не смогла заставить себя сказать заветные слова. Кажется, я не готова была увидеть реакцию бабушки. И знать, что она ждет, а я не вернусь, тоже не хотела. Но это знание разрывало меня изнутри. Отрывало по кусочку от сердца. Вдохновение от того, что я могу связаться со своими, быстро сменилось отчаянием, что лучше этого не делать. Не рвать их души.

Я опрокинула чашку и заплакала. Как часто я плакала в этом мире. А до этой чертовой станции ни разу. Как бы обидно ни было. Теперь же только дайте мне повод, пореву от души.

Ржавая вода растекалась по вытертой столешнице.

– Прости, баб, я не свяжусь с тобой, ты не узнаешь, что случилось. Но, наверное, поймешь. Твои растения тебе подскажут.

Внизу меня ждали мои друзья. Сейчас я могла их так назвать. Люди, которые готовы помочь, даже если самим тяжело. В этом мире у меня нет дома, но есть друзья.

Я еще раз посмотрела на картину. Она пропадет вместе с городом. Не стоит тратить на нее силы. Пока они еще остались.

Я уже умерла, мне терять больше нечего. Кроме друзей, и сейчас надо не допустить, чтобы с ними что-то случилось. Сколько можно меня спасать? Во мне сила ста душ, такое ничто не возьмет. Даже это чертово Лихо. Подавится.

Надо избавиться от Льва в первую очередь, решила я, когда вышла к машине. Як, Нора и Стас внимательно смотрели на меня.

– Ну что, едем? – спросила я.

– Куда едем? – услышала я знакомое ворчание, и рядом спикировал ворон. – Вы бы хоть пр-редупр-редили, я вас ищу по окр-руге, а вы тут пр-рохлаждаетесь.

– Ну ты же птица самостоятельная, сам разобрался, – ответила Нора и улыбнулась.

– Сам р-разобр-рался, – передразнил ворон и снова взмыл в небо.

– Тяжелые отношения, – прокомментировал Стас.

Гл. 18

То, что его обманули, Знат понял почти сразу. Не в первый раз. Он уже обещал себе, что не будет доверять людям. Но тут же кот, казалось бы, в чем подвох.

Матрона Михайловна только грустно покачала головой.

– Меня тоже в это втянули.

– Отвратительный кот, – сказал Знат. – Он говорит, а ты не можешь сопротивляться. Не можешь сказать нет. И подписываешься на то, что тебе нафиг не надо. Как я вообще на это согласился? Помутнение какое-то.

Знат достал из кармана телефон. Связи не было, бесполезный кусок пластика и металла.

– И с чего теперь начать? Шутка ли – убить сто сильных душ.

– Ложись спать, мальчик, утром придет решение. Дед говорил, что, если не знаешь, с чего начать, сначала сядь и послушай себя. Ответ придет изнутри. Такой подход всегда работал.

Ночью в квартире было тихо, никто не шуршал, не скребся. Знат осторожно встал и подошел к окну. Странный человек без лица продолжал мести асфальт. Водил метлой по одному и тому же месту.

На подоконник приземлилась птица, не то голубь, не то ворона. Странный хохол, прямой клюв, длинные когти, которые прошили насквозь металл.

– Не спится? – уточнила птица.

– Как тут уснуть, – сказал Знат.

– Мальчик, выбранный котом, не хочешь прогуляться?

– Комендантский час ведь.

Птица хихикнула и слетела с подоконника, уселась на голову запамяту и стала ждать. Дворник даже не обратил на нее внимания.

Знат оделся и тихо вышел на улицу.

Птица ждала уже возле подъезда.

– Мальчик, выбранный котом, можно ли тебе верить?

– Можно ли верить тебе, странная птица?

– Знаешь правила. – Она довольно щелкнула клювом. – Молодец. Значит, доберешься до конца.

Знат внимательно смотрел на собеседницу. В этом мире все неспроста, все не так. И внутреннее чутье подсказывало, что трогать птицу нельзя.

– Можно нетактичный вопрос? – спросил Знат.

– Спрашивай.

– А где остальные головы?

Птица засмеялась. Запамят перестал скрести асфальт и подошел ближе.