Станция Одиннадцать

Дорога вдоль озера состояла из странной смеси зелени и кусков асфальта. В дальнем конце города проходила граница пожара, там деревья были выше и росли другие цветы. Дальше обнаружилось старое бейсбольное поле, и труппа устроила привал, чтобы дать лошадям попастись. Наполовину разрушенные трибуны тонули в высокой траве. Две прожекторные башни уже рухнули на землю. Опустившись на колени, Кирстен дотронулась до толстого стекла огромной лампы и попробовала представить, как внутри гудело электричество, как на поле лился поток света… На руку прыгнул сверчок.

– На них было даже больно смотреть, – сказал Джексон. Он не очень любил бейсбол, но в детстве несколько раз ходил на матчи и послушно сидел рядом с отцом на трибуне.

– Весь день собрались там стоять? – поинтересовался Саид.

Кирстен пристально на него глянула и вернулась к работе. Они косили траву для лошадей, на случай если по дороге встретится место, где животным будет нечего есть. Элинор в одиночестве сидела в тени первой повозки и фальшиво мычала под нос какую-то мелодию, сплетая и расплетая травинки. С тех пор как ее нашли, девочка почти не разговаривала.

Разведчики доложили о школе сразу за деревьями у края поля.

– Возьмите пару человек и проверьте, не осталось ли там инструментов, – приказала дирижер Августу и Кирстен.

Они отправились к школе вместе с Джексоном и альтисткой. В лесу было на пару градусов прохладнее. Под ногами стелился ковер из хвойных иголок.

– Приятно наконец убраться с того поля, – сказала Виола.

Раньше ее звали иначе, но после катастрофы она взяла новое имя в честь инструмента. Девушка тихо шмыгнула носом из-за аллергии на траву. Лес уже подобрался к парковке, а его передовой отряд начал движение к самой школе – сквозь трещины в асфальте росли молодые деревца. Стояли несколько машин на спущенных колесах.

– Давайте понаблюдаем, – предложил Август, и какое-то время они простояли у края леса. Ветер шевелил ветви. Ничто не двигалось, кроме птиц и подрагивающего на жаре воздуха. Школа была темной, погруженной в тишину. Кирстен смахнула пот со лба.

– Похоже, никого, – сказал Джексон.

– Не знаю, – буркнула Виола. – У меня от школ мороз по коже.

– Ты сама вызвалась, – заметила Кирстен.

– Только потому, что ненавижу косить траву.

Сперва они обошли здание, заглядывая в окна, и увидели разоренные классы с граффити на стенах. Распахнутая задняя дверь вела в спортивный зал. Сквозь дыру в крыше падал луч света. На полу пробивались сорняки. Когда-то здесь было укрытие или полевой госпиталь – в углу возвышалась гора сваленных коек. Позже кто-то развел костер под дырой в потолке – об этом свидетельствовал застарелый пепел, перемешанный с костями животных. Общая история места было понятна, но, как всегда, не хватало деталей. Сколько людей здесь жило? Кто они? Куда делись? Двери на противоположном конце зала вели к коридору с классами. Сквозь сломанный парадный вход проникал солнечный свет.

Участники «Симфонии» обходили помещение за помещением и везде видели только хаос и обломки. Слои граффити, неразборчивые имена, написанные объемными неровными буквами, старые послания: «Жасмин Л., если ты это читаешь, отправляйся в дом моего отца у озера. Бен». Перевернутые парты. Угол класса, потемневший от огня. Груда сломанных пюпитров на полу – а вот и музыкальный класс. Ноты, наверное, ушли на растопку костра в спортзале, как и инструменты. Зато в шкафу Виола обнаружила полбанки канифоли, а Кирстен откопала в мусоре мундштук для флейты. На северной стене кто-то написал краской: «Это конец».

– Адски стремно, – произнесла Виола.

В дверях возник Джексон.

– В мужском туалете скелет.

– Давний? – нахмурился Август.

– Давний. С дыркой от пули в черепе.

– А что ты искал в туалете?

– Надеялся на мыло.

Август кивнул и скрылся в коридоре.

– Что он удумал? – спросила Виола.

– Он обычно читает молитву над мертвецами. – Кирстен сидела на корточках, ковыряясь в мусоре сломанной линейкой. – Помоги мне, надо еще проверить шкафчики.

Но все они оказались пусты, дверцы болтались, сорванные с петель. Кирстен подняла пару заплесневевших папок, чтобы рассмотреть наклейки и надписи гелевой ручкой – «Леди Гага – крутота», «Ева и Джейсон форева», «Я <3 Криса» – и так далее. В обычный день Кирстен там задержалась бы, пытаясь разыскать что-нибудь интересное об утерянном мире, но воздух был вонючим, а духота – невыносимой. Поэтому, когда Август наконец вышел из туалета, Кирстен с облегчением вернулась к солнечному свету, ветерку и стрекотанию сверчков.

– Господи, – произнес Джексон, – не понимаю, как вы двое можете ходить по таким местам.

– Ну, для начала мы не ходим по общественным туалетам, – заметил Август.

– Я просто искал мыло.

– Глупый поступок. В туалетах всегда кого-нибудь казнят.