Станция Озерки (СИ)

— Ага, — хохотнул Иван. — Демон его сожрет и не подавится.

— Не смешно, — заявил Константинов. — Примаков действительно может так думать, если Ищейка прав. Но на этот вопрос он нам сам должен ответить. Так что, Ворон, займись своими людишками.

— Я-то займусь, — вмиг стал серьезным Иван. — Как бы не зря. Вдруг и правда решит куда-нибудь прыгнуть.

— Далеко не прыгнет, — возразил Кирилл. — Если я прав, и он не использовал сущность, то просто побоится прыгать далеко. Марк, кстати, что там у него дома?

— Ничего, чтобы указывало на то, где он может быть, — ответил Марк. — Документы только на этот дом. Фото в основном со службы в армии. Больше ничего. Никаких подозрительных вещей, предметов. Подвал, сараи тоже осмотрел — ничего криминального.

— Ясно все с вами, — крякнул Константинов. — Ворон, дуй в Озерки, ребят возьми, помогут. Еще раз дом обыщите, а то мало ли. Ищейка, Демон, за мной! Разберемся с этим вашим белобрысым.

Глава 20

В одной из комнат на первом этаже устроили что-то вроде допросной. Посреди помещения стоял квадратный стол на металлических ногах, на единственном окне прочная решетка, в углу камера на штативе. За столом сидел Роман Семенов с прямой как палка спиной и, не отрываясь, смотрел на Богданова, который сегодня пуще пережнего напоминал крутого байкера.

Богданов с горящими алым глазами при помощи сущности спеленал Романа так, что Марк удивился, как тот вообще может дышать. Тактика была простой — если Роман акудзин, то прыгнуть не сможет, а если попытается, то перенесется вместе с Богдановым. И никакие транквилизаторы и наручники не нужны.

Марк потянулся к сущности и посмотрел на Романа. Тот сохранял хладнокровие и спокойно смотрел на демонов. Ни капли страха, паники, удивления — вообще ничего.

— Ну и как нам понять человек он или нет? — шепнул Марк Кириллу и Константинову.

— Выбить его на эмоции, — ответил начальник. — Как же еще?

Кирилл подошел к столу и замер, скрестив руки на груди. Мужчина поднял на него бесцветный взгляд.

— Роман, — начал Кирилл. — Вы обвиняетесь в убийстве ста тридцати трёх человек, начиная с тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года. Вы это понимаете?

— Я родился в восьмидесятом, — сухо отвечал тот. — Как я мог убивать в четыре года?

— Действительно. Никак. Но у нас есть подозрение, что вы врете, а ваше свидетельство о рождении может быть поддельным. Вам ведь его восстанавливали в восемнадцать лет, а сведения о прошлом чудесным образом испарились, — жестко сказал Кирилл.

— Я не знаю, почему они потеряли документы. Мама с ними ругалась, — все так же ровно отвечал молодой человек.

— Кстати, о маме... Вы ведь ее любите? — сощурился Калинин.

Роман на мгновение нахмурился, но утвердительно кивнул.

— Значит тебе, гаденыш, известно, что мы с ней сделаем, если ты не перестанешь валять дурака? — ответил за Кирилла Марк, злобно оскалившись.

Но никакой реакции не последовало.

Кирилл с Марком повернулись к Константинову. Тот стоял с горящими демоническим огнем глазами слева от Богданова.

— Гриша, отпусти, я его держу. Валите отсюда. Буду использовать старый дедовский метод, — жестко сказал Константинов и указал всем на дверь.

— Это какой? — севшим голосом спросил Кирилл.

— Какой надо, — огрызнулся начальник. — Пошли вон.

Богданов жестами указал друзьям, что им надо свалить и не возражать, и те послушались.

Едва все трое вышли в коридор, как открылась входная дверь, и в коридоре появилось прекрасное светловолосое видение. Нимфа в нежно-голубом летящем сарафане. Она повернулась к акудзинам и мило улыбнулась.

— Ох, какая ляля, — протянул Богданов.

— Ляля занята, — хохотнул Марк и хлопнул Кирилла по плечу. — Иди, я прикрою.

Но едва Кирилл сделал шаг навстречу Лене, как в допросной раздался грохот, будто там взорвалась граната. Лена вытаращила глаза, но Кирилл подоспел к ней, прежде чем она смогла что-то сказать и, взяв ее за локоть, прыгнул вместе с девушкой в неизвестном направлении.

Марк с Богдановым переглянулись и уставились на дверь допросной. В следующее мгновение кто-то завизжал и их резко накрыла волна боли и дикого животного ужаса.

— Человек, — констатировал Богданов.

Дверь открылась и к ним вышел Константинов.

— Спасибо, Гриша. Позвони Ворону, может ему потребуется твоя помощь, — он посмотрел на Богданова так, что тот только кивнул и тут же испарился, ведь у начальника было такое лицо, что спорить с ним не хотелось.

— А... — начал было Марк, но Константинов его перебил.

— Слушай меня внимательно, сопляк, — прорычал он. — Вчера я по доброте душевной решил сам отнести Прохоровой документы и бутылку вина за беспокойство. Я не знаю, что ты там наделал, но она явно хотела увидеть не меня и мою усатую рожу. Так что, забирай Семенова и дуй в Еленовку. Пусть его там приведут в чувства, сотрут память и отправишь его домой, потому что я к этой стерве больше ни ногой. Сам с ней разбирайся! Понял?!

— Понял, — опустил глаза Марк.