Станция — Плешь Ведьмы

Забыл, что от правого уха у меня остался один огрызок.

Так. Шея, грудь, ноги. Все. Мне сразу стало легче.

Чайник закипел, и я залил кипяток в кружку. Дал настояться и остыть, а потом выпил и заварил заново. Не сказать, что я пришел в себя, но жалобное блеянье козы царапало мне душу. Найдя во что одеться, из сухого и взяв чистое ведро, я вышел на улицу, даже забыв, что выложил свои револьверы.

Подошел к сараю. Заметил чужие следы рядом, удивился и открыл его.

— Ну, все, все, — успокоил я козу, что боднула меня головой в бедро. Потрепал ее по голове.

Объяснение чужим следам нашел сразу. Кто-кто украл у меня часть корма для кур. Мешка не хватало. Заразы! Зря я вывесил объявление, что меня не будет.

Тьфу.

Подоив козу, я не забыл и о курах, что были мной недовольны не меньше ее. Всех покормил и не только. Сменил им воду, натаскав ее с колодца. Почистил пол сарая. Собрал яйца и вернулся в дом. Оглянулся на дверь, и зло, помянув ведьм, представив перед глазами конкретных двух — Вельму и Нин, взял лопату и пошел убирать снег. Хорошо хоть его было немного, и управился я, когда окончательно рассвело. Урны тоже пришлось освобождать, за меня это вчера никто не сделал и они были полны мусора.

Заметил людей на краю деревни, у первых домов. Они направлялись в мою сторону. Вспомнил! Скоро должен подойти поезд. Ох… Не желая попадаться им на глаза, я убежал на станцию и заперся. А потом долго откашливался, пытаясь унять тяжело стучащее сердце.

Все. Пора.

Не хотелось этого делать, я боялся увидеть, во что превратилось мое лицо, но откладывать дальше нельзя. Я подошел к висящему на стене зеркалу и посмотрел на себя.

Ну, могло быть и хуже, хотя этот нос кардинально меняет лицо, и я выгляжу, словно другой человек.

С другой стороны, заклинание хеморецепции ценная вещь и активно теперь всегда. Я ведь деревенских сперва почуял и только потом заметил. Только сейчас это понял.

Запахи. Я ведь и не понимал до сего момента, как сильно усилилось мое обоняние. Я даже тепло чувствую. Не кожей, а именно носом. Как запах. Странные чувства.

Недостатки у заклинания тоже нашлись. Очень уж оно сильное. Принюхавшись, мне в нос ударил смрад, от которого меня чуть не вывернуло наизнанку. Оклемавшись, стал искать, что это так воняет в доме и с помощью своего нового носа отыскал одинокую картошку, превратившуюся в мягкий оплывший кусок гнили, прячущийся под кроватью, которую пришлось двигать, чтобы найти сгнивший корнеплод. Брезгливо взяв его двумя пальцами — сжег его в печке.

Провел я и другие эксперименты. Отделял один запах от другого. Пытался найти вещи по запаху. Интересно провел время. Я знал, что у собак невероятный нюх. Теперь и у меня тоже.

Остаток дня я просидел в доме. На улице не показывался, хоть и понимал, что мне все равно придется как-то объясняться с деревенскими, когда они меня увидят, но к тому моменту я сам должен определить что со мной и что важнее, решить, о чем говорить, а о чем умолчать. То, что ЭТО со мной проделали ведьмы — точно говорить не стоит, ведь в этом случае меня отсюда заберут, и чем закончатся разбирательства, я судить не решусь.

До вечера я отлеживался. Лечился мазью, жизнь-травой и теплым питьем, чаем с медом и малиной. Пригревшись в кровати сам не заметил как заснул.

В итоге проспал. Наступил другой день. Пришлось поторопиться, но я успел выполнить все свои обязанности как смотрителя станции и хозяина скотины до того как к железной дороге подошли первые жители деревни.

И я снова закрылся в доме. Из-за занавесок наблюдал за тем как в Плешь Ведьмы пришел поезд. Как с него сошли люди. Начался громкий торг. Отлично. Обо мне пока не вспоминают.

Я прилег на кровать, так мне было удобнее, и попробовал самостоятельно проникнуть в бесконечное пространство внешнего моря. Волновался. Боялся, что не выйдет и охнул, когда меня с усилием затянуло куда-то вглубь себя, чтобы швырнуть о камни скал, отделивших внешнее море от моего внутреннего… хотел сказать моря, но это теперь даже не пруд, а лужа. То, что стало моим резервом, когда ведьма построила Атолл — выкипело. Испарилось. Остались лишь жалкие капли воды, которые едва прикрывали дно водоема, олицетворяющего объем моего магического резерва. Мне даже проводить расчеты не понадобилось. От семи единиц энергии, с которых начинает любой неофит у меня осталось две единицы. По общепринятым правилам с таким объемом внутреннего моря я даже магом не считаюсь. Похоже, заклинание навечно забрало для себя ту часть объема моего внутреннего моря, что выкипела. Я мутировал и теперь оно работает постоянно.

С этим кажется, разобрался.

Так. Я присмотрелся к одинокой кувшинке, плавающей в луже. Подошел к ней. Сделать это оказалось легко, ведь воды было мне по щиколотку. Подошел и погладил выглядевший больным белый цветок с желтым пестиком и зелеными листьями. Согласно теории магии — все, что я вокруг вижу — не настоящее. Так наш мозг адаптируется к тому, чего не может понять, подстраивая окружающее для нас так, чтобы мы не сошли с ума. Эта кувшинка — заклинание хеморецепции.