Станция - Плешь Ведьмы (СИ)

Итак. Этот Утя Бобыль, не знаю прозвище это или фамилия, скорее прозвище — жил лесом. Охотник он. Капканы, сети на рыбу, крючки, удилища, бронежилет, который носят полицейские и рядовые в армии и два ружья с несколькими ящиками патронов — вот что я нашел в его доме. Что еще? О чем забыл? Ах, да. Посуда и полная раковина грязной тары из-под самогонки говорили о его продолжительном запое. Дом неухоженный, с покосившейся стеной и выгнутым внутрь отсыревшим потолком. Вывод — хозяйственником он был не важным. Женской руки я не заметил, так что его прозвище — Бобыль — было правдой. Жил он один и был неряшлив.

Нашел я и деньги. Немного, правда. Так что не похоже, что его убили из-за них или ценностей в доме. На теле, которое я внимательно осмотрел, ночью все равно спать я не мог — всего одна рана. Длинный разрез на шее. Тот, кто нанес эту рану, стоял к нему лицом к лицу.

Как дальше вести расследование я не представлял, но в меру сил буду делать что могу. Опрошу соседей, найду того мужика, что меня разбудил ночью, еще раз все осмотрю, а дальше оповещу о происшествии город. Вряд ли я смогу найти убийцу. Мне бы самому под суд не угодить, а то еще уличат в халатности, так что все делаю строго по инструкции, которую я вспомнил ночью.

Откладывать на потом я ничего не стал и, бросив еще один взгляд на людей что якобы «случайно» ходили рядом с домом Ути, пошел осматривать все еще раз. Холодный воздух меня взбодрил, и энергии прибавилось, хоть усталость никуда и не ушла.

По итогу. Все что имело хоть какую-то ценность или хотя бы призрачное значение для расследования этого дела я начал складывать в коридоре. Перетащу все потом к себе, на железнодорожную станцию. С этим понятно.

Осмотрел я и хозяйственные постройки. Их было несколько. Крепкий, закрывающийся на замок сарай для кур, в который, судя по следам на снегу, и расцарапанным доскам пытались пробраться волки, но им это не удалось. Хозяйственная постройка, в которой убитый хранил снятые с лесных зверей шкуры, а в подполе — мясо. Уличный туалет. Дровеник и основательный погреб, полный съестных припасов на зиму. Если наследники этого человека не заявят свое право на все это, оно станет собственностью железнодорожной станции, ну или моей. Вряд ли город затребует переслать все это барахло им.

Так. Кажется все. Провозился целый час, притом, что большую часть работы я выполнил еще ночью. Хотя не важно.

На то, что у меня болит грудь, я старался не обращать внимания. Раны от когтей волка были глубокими и я иногда морщился. Жаль мне не положен больничный и работы у меня сегодня еще много, так что не время себя жалеть. Нужно радоваться, что жив, остался, но прежде чем начать радоваться и перетаскивать весь этот хлам, складированный мной в коридоре, я дисциплинировано начал обходить соседей Ути. Нужно их опросить. Труп никуда от меня не убежит.

Эх-х-х. И снова от ворот поворот. Тьфу.

Как и ожидалось, большинство зевак ничего не видели и не слышали. Половина соседей вовсе отказалась разговаривать со мной, а другая только глупо хлопала глазами.

Так я подошел к последнему дому по этой улице и попытался заглянуть за высокий забор.

— Эй! Есть кто? — Покричал я немного. — Я ваш новый станционный смотритель, неофит магии, Кай Левший. Эй? Я хочу задать вам пару вопросов о вашем соседе выше по улице, Уте Бобыле. Ау? Кто-нибудь? Ответьте, пожалуйста. Вы же дома, я знаю. Дым из трубы идет. Ау?

— Хи-хи-хи, — захихикала девочка, что подглядывала за мной с той стороны забора через щель в нем, думая, что я ее не вижу.

Яркие глаза девчушки так и светились от озорства, а сама она (я перегнулся через забор, подтянувшись на руках, чтобы рассмотреть ее), была одета в темную шубку не по размеру и огромную лисью шапку с хвостиком позади. У ног девочки ошивался толстый рыжий кот, что терся своей тушкой о ее ноги и громко урчал. Рядом с ней стояло ведро, закрытое крышкой, но по запаху — там было парное молоко, только из-под коровы. Утренняя дойка.

— Кто здесь? — Спросил я еще раз, напустив в голос страха, решив подыграть девочке. — Домовой? Злой дух? Невидимка? Кто ты?

— Я не злой дух! Хи, хи, хи. Я это Я! — Звонко ответила мне эта смешливая девочка.

— А как тебя зовут, Я? И кто ты, если не дух? Я тебя не вижу.

— Секрет.

— Хм… — Промычал я, неопределенно. — Не позовешь родителей?

— Неа, — мотнула девочка головой, продолжая подглядывать за мной через щель в заборе. Только глаз сменила на другой. — Мама сказала, что не будет с вами разговаривать. А папа пьяный, — сказала она и засмущалась на этом моменте. — Он спит, — поправилась она.

— Может, ты тогда мне расскажешь о вашем соседе, Уте? С кем он дружил или враждовал? Ругался?

— Мама сказала не говорить с вами, дядя Нос, так что я ни словечка вам не скажу! Бе! — Показала она язык забору, а не мне, я все же стоял на улице, с другой стороны.

Я улыбнулся ее непосредственности.

— Меня зовут — Кай, а никакой не Нос, — поправил я ее.

— Хи-хи-хи, — вновь захихикала она, повторив еще несколько раз, дядя Нос, дядя Нос — дразнясь, и уже собиралась уйти, взяв в руки тяжелое ведро с молоком.