Станция Солярис

– Несчастный случай. У него вышел из строя клапан кислородной системы – там, за пределами Станции, – и он надышался ядовитых атмосферных газов, – я повторял историю Фехнера и Каруччи. – Нашли его слишком поздно. Он там, мертвый, – я показал на белую дверь, и побледневшая Хари посмотрела туда, а потом перевела испуганный взгляд на меня. Она хотела что-то сказать, но я опередил ее: – Хари, мы ведь договорились без вопросов! Вопросы будешь задавать потом, после проведения эксперимента. А сейчас просто делай то, что я тебе буду говорить.

Я набрал в грудь побольше воздуха и приступил к главному:

– Он там не один. Там его ассистентка. Живая. Она слишком много времени провела в том «городе» – на второй Станции, где мы с тобой были… Не могла улететь оттуда, потому что Гибарян был уже мертв. В общем, у нее тоже… изменения… как у тех… Постарайся не обращать внимания. Твоя задача – помочь мне. И ей. То, что я буду делать – в ее интересах. Ты меня поняла?

Хари молча кивнула. Я видел, что ей хочется только одного – убежать отсюда. Но убежать без меня она не могла.

– Подожди меня здесь, – сказал я, шагнул к двери и, повернув ручку, с усилием открыл ее. – Я быстро.

В камере ничего не изменилось: те же заснеженные трубы с торчащими мутными сосульками, те же ящики и банки. Я оглянулся – Хари стояла в коридоре, в двух шагах от дверного проема, и не сводила с меня настороженного взгляда. Я успокаивающе поднял открытую ладонь и, затаив дыхание, приподнял холодную несгибающуюся занавеску.

На этот раз я воспринял увиденное гораздо спокойнее, словно царящий вокруг холод успел сковать и мою душу. Смерзшееся тело Гибаряна лежало на возвышении, и к нему прижималась огромная негритянка. Она, как и тогда, безучастно взглянула на меня, но теперь я не намерен был стоять столбом. На душе у меня было довольно гадко, однако я не стал прислушиваться к своим ощущениям, а сразу приступил к делу. Еще в прошлый раз я заметил приставленную боком к стене под полками металлическую тележку с длинной ручкой – вероятно, когда-то именно на ней один из роботов перевез сюда с ракетодрома все эти банки и ящики.

Переступая через упаковки, я добрался до тележки, взялся за ручку – и поспешно отдернул пальцы от холодного металла. Натянул на ладонь рукав своей легкой куртки, вновь ухватился за ручку и подкатил тележку к возвышению. На Хари я не смотрел, но чувствовал ее присутствие за спиной.

Афродита никак не отреагировала на то, что я начал сдвигать занавеску и камера заполнилась громким жестким шорохом. Она лежала в той же позе, придавив собственную руку тяжелой курчавой головой, и глаза ее вновь были закрыты. Я сказал себе, что в конце-то концов в ней нет ничего необычного; она была такой же, как Хари… Но, в отличие от того, как я воспринимал Хари, в ней я видел только «существо F», порождение океана, не более. Это должно было облегчить мне выполнение задуманного.

– Хари, – не оборачиваясь, позвал я. – Иди сюда.

За дверью было тихо. Оглянувшись, я увидел, что Хари стоит на том же месте и во все глаза смотрит на «гостью» Гибаряна.

– Хари! – еще раз, уже громче, обратился я к ней. – Помоги мне.

Она нерешительно переступила порог, сделала несколько шагов и вновь остановилась, не сводя глаз с Афродиты.

– Хари! – почти выкрикнул я, стараясь привести ее в чувство. – Ты будешь помогать мне или нет? Если нет – выйди отсюда и жди меня в коридоре. Сам справлюсь.

Мой довольно грубый тон возымел действие: Хари наконец подошла к тележке.

– Помоги погрузить Гибаряна, а на нее не обращай внимания.

Хари шевельнула белыми бескровными губами:

– Как она… в таком холоде?..

– Без вопросов, Хари! Я же тебе говорил, она не такой человек, как… – я осекся. Я хотел сказать: «как мы с тобой». – Давай, быстрее, а то превратимся здесь в сосульки!

На Гибаряне были заледеневшие серые брюки и светлая рубашка навыпуск с большими нагрудными карманами. Я обхватил его негнущиеся твердые ноги, обутые в разношенные плетеные туфли, и потянул на себя. Тело Гибаряна с хрустом поехало по ложу. Афродита встрепенулась и села, молча переводя взгляд с меня на удаляющийся от нее труп. Мне стало не по себе.

– Держи за ноги! – резко сказал я остолбеневшей Хари и, видя, что от нее не будет никакого толку, обхватил мертвеца поперек туловища и с шумом стащил на тележку. Голова Гибаряна запрокинулась, высохшие глаза уставились в заиндевевший потолок. Негритянка продолжала неподвижно сидеть на своем возвышении и безучастно наблюдать за моими действиями. Хари по-прежнему изображала несчастную жену Лота в ее последней ипостаси.

Кое-как устроив тело Гибаряна на тележке, я направился к полкам и вытащил засунутый между банками скомканный полупрозрачный пластиковый мешок. Расправил его и накрыл тело. Взялся за ручку и покатил тележку к двери, бросив неподвижной Хари: «Выходи, ассистентка!» Мне не терпелось поскорее убраться из этого ледника.