Станция Солнечная долина (СИ)

Не полагаясь на слуг или соучастников, он пытался похитить Вихарта лично, всего с одним помощником. К счастью, это все же был не Кзавер, иначе доктор Торстен, по его собственному признанию, не смог бы смотреть нам с Вихартом в глаза. Какой-то сын зажиточного торговца, с которым Адальберт вместе вырос и поэтому доверял больше остальных. Они собирались переправить Юджина в Унтервальд, замести следы похищения взрывом, а после списать похищение на кого-нибудь из членов клуба, дабы обелить себя и спокойно принять назначение управляющим долины. Каким образом соседнее государство собиралось присваивать территорию, я не представляла, так что Вихарту пришлось делать для меня экскурс в местное правовое болото. Оказывается, для того, чтобы долина вышла из состава Союза, достаточно, чтобы большинство граждан проголосовало за это решение.

Учитывая влиятельность всех членов клуба, хоть посулами, хоть угрозами у них были все шансы собрать нужное количество голосов.

Мефру Хоффель ссылки избежала. И потому что все-таки женщина, пусть и стерва, и потому что особо ничего напакостить не успела. Вынюхивала, сливала информацию, а в долгосрочной перспективе собиралась заявиться в Унтервальд вслед за Вихартом. Эдакая «жена декабриста», пожертвовавшая своим будущим, лишь бы быть с любимым. По ее мнению, Юджин должен был проникнуться ее мужеством и немедленно жениться. Не оставлять же мефру одну в чужой стране!

Адвокаты все быстро списали на безумную влюблённость, заставившую несчастную девушку совершать неадекватные поступки. В сумасшедший дом ее, впрочем, тоже не упекли. Семья Хоффель дружно отправилась в самую дальнюю долину, поправлять пошатнувшееся здоровье на озерах.

Меня почти не допрашивали. Выслушав раз мою историю с переодеванием, Дельхарт похмыкал, с трудом сдерживая хохот, а после забросал Юджина вопросами, когда же поступит в массовое производство чудо-диктофон. К счастью, завербовать меня в разведку никто не пытался. Скажу честно, одного раза мне хватило, чтобы выработать адреналина на годы вперёд и понять, что подобные приключения - совершенно не мое. Мне бы в мастерскую, на склоны, ну или в землянку на худой конец, к шкурам и камину…

В городе нам пришлось задержаться. Пока шёл процесс над заговорщиками, нам, как главным свидетелям и пострадавшим по совместительству, необходимо было присутствовать. Слава о Вихарте все же пошла, но не такая, которой я опасалась. Он стал локальным героем, практически единолично отбившим долину у Унтервальда. Что бы там себе ни думали богатые детки, простой люд присоединяться к крупному государству не желал. Это частным предпринимателям и владельцам состояния там хорошо, а обывателю приходится пахать раза в два больше, чем в долинах, зарплаты же хватает лишь на еду. На одежду уже копить приходится или работать на износ. Не все так радужно в том Унтервальде, как хотелось показать мэру и его отпрыску.

Мэра, разумеется, сняли с должности, хотя он всячески открещивался от деятельности клуба и утверждал, что был ни сном ни духом о затее сына. Никто ему, конечно же, не поверил, так что пришлось деиру Френалю продавать всю свою недвижимость, собираться и переезжать подальше от Брюга. Путь в политику ему был закрыт. Он, конечно, успел насобирать достаточно средств, чтобы ни в чем не нуждаться до конца жизни, но выше ему точно уже не подняться. А оставлять нажитое некому - Адальберта таки сослали на рудники. Десять лет - долгий срок. Работа тяжелая, не для избалованного парнишки. Шансы выжить у него, конечно, есть, но не так чтобы высокие.

Мы с Вихартом вернулись в усадьбу. Городская жизнь нас обоих не впечатлила; хотелось перевести дух и подышать полной грудью, не оглядываясь постоянно на разные условности.

Кроме того, ждало нас еще одно неоконченное дело.

На осмотр заветной просеки выехали ранним утром. Погода стояла роскошная, светило яркое солнце, наст подморозило, так что снегоход почти не проваливался.

Настроение Вихарта, вопреки погоде, было мрачнее некуда. Накануне мы почти поссорились. Он не понимал моего стремления найти те злосчастные снежинки, если никуда не собираюсь уходить.

Да, я решила остаться. В горах долины я чувствовала себя дома. Особенно когда к ним прилагались тёплые объятия Юджина. Но крохотный червячок подтачивал мое счастье, не давая насладиться им в полной мере.

Меня глодала совесть.

Хотелось бы убедиться, что родные не переживают из-за моего отсутствия. Все-таки я пропала неожиданно, записки даже оставить не успела, а надеяться на сознательность деда Мороза - так себе успокоительное. Молод он еще, а безответственность, судя по разыгравшейся тогда метели и заброшенной невесть куда пострадавшей в моем лице, так и хлещет.

За спиной оттягивал плечи мешок с припасами. Мы с Вихартом решили, если ничего не найдём, отправиться в землянку. Очень уж нам обоим там нравилось. Тишина, никого нет, только огонь в очаге и шкуры.