Станция Вашингтон. Моя жизнь шпиона КГБ в Америке

История с межведомственной комиссией была сделана из цельного куска ткани. Но однажды упомянув полное название этой мифической организации, я впоследствии называл ее просто «Комитет», самое популярное разговорное название КГБ. Тем самым я выполнил просьбу Черкашина заставить Сократа заподозрить меня в том, что я сотрудник КГБ. Кроме того, предложение о приеме на работу от имени несуществующей организации имело огромное преимущество; в случае, если Сократ откажется сотрудничать с Комитетом — возможность, которую нельзя было исключать, — ни одно официальное советское учреждение не подвергнется опасности. Это был случай «вербовки под чужим флагом», говоря торговым языком.

«Кажется, ты идешь в ногу со временем», — заметил Сократ, и его тон дал мне понять, что он созрел для разговора по душам.

— И как ты поживаешь? Я спросил.

"У нас проблемы."

"Мы?"

«Филлис и я. Она страдает каким-то неврологическим заболеванием, которое они еще не определили».

Так вот что это было! Теперь я понял ненормальности в ее поведении.

Сократ продолжал: «Она быстро катится вниз. Какой блестящий мозг умирает! Внешне это похоже на склероз. Она больше не может ни читать, ни заниматься журналистикой».

«Но ее статьи до сих пор печатаются. Как ей это удается?» Я спросил.

«В течение многих лет я писал для нее призрачные статьи. Все, что она делает, это ставит свою подпись под моими статьями. Никто об этом не знает, даже ее редакторы».

«Ты имеешь в виду, что ты настоящий автор всех вещей Филлис?»

— Да практически все…

Это было настоящим открытием. Филлис была серьезно больна, и я этого не заметил. Вашингтонская резиденция восхищалась радикализмом "Спутника", а Сократ всегда был его выразителем. Если это правда, то он такой же красный, как сам Троцкий, подумал я. Я не мог в это поверить.

Сократ взял бокал с шампанским и стал задумчиво наблюдать за сверкающими пузырями.

«Месяц назад Филлис уволили из британского журнала, для которого она писала», — сказал он. «Редактор считает, что она перечисляет слишком далеко влево. Статья о Юрченко, которую мы написали, стала последней каплей».

— Могу я что-нибудь сделать для тебя, Мартин? Я спросил.

"Что ты можешь для меня сделать?" Он неуверенно пожал плечами. «В почтенном возрасте сорока с лишним лет я чувствую себя почти стариком. Я не богат и не знаменит, моя вторая семья на грани распада… Вы не знали, не знали ли вы, что моя первая жена умерла от рака мозга. И вот наступает второй удар. Говорят, что есть канцерогены, которые вызывают рост раковых клеток. Те, кто находится в постоянном контакте с ними, входят в группу риска. Возможно ли, что я канцерогенен?»

— Прекрати это дерьмо, — упрекнул я его. «Я думаю, вам нужно найти хорошее дело и погрузиться в работу, чтобы забыть о своих проблемах».

"Есть идеи?" — с надеждой спросил он.

— В Америке я ничем не могу вам помочь. Но в Советском Союзе вы могли бы стать советником Комитета — неофициально, разумеется. Ваши идеи доходили бы до самого верха, могу вас в этом уверить. И, конечно же, вы будете получать вознаграждение в зависимости от качества вашего материала».

«Насколько это серьезно?» Сократ вернулся к жизни. В дальнейшем я много раз замечал, что разговоры о деньгах всегда волновали его.

— Сто процентов, — ответил я.

— Договорились, — твердо сказал он. «С тех пор, как Филлис уволили, мы чистили дно ствола».

«Вы не обеспокоены тем, что ваша работа может нанести ущерб Соединенным Штатам?» Я спросил.

«Я не считаю Америку своей страной, — заметил Сократ. «Я всегда чувствовал себя там инопланетянином».

— Тогда почему ты там живешь? — удивленно спросил я.

«Я человек без родины, вечный скиталец». Он усмехнулся. «Может случиться так, что однажды я попрошу вас устроить мне безопасное убежище в Советском Союзе».

«Кстати, о безопасных убежищах. Однажды вы спросили меня, как здесь поживают Филби и Говард», — вмешался я. — Хочешь узнать прямо из первых уст? Могу тебя с ними познакомить, если хочешь.

«Нет, забудь». Сократ вяло махнул рукой. «Я опасаюсь утечки информации. Никогда не знаешь, что может случиться».

— А согласились бы вы встретиться с представителями нашего Комитета, если они изъявят желание познакомиться с вами? Я спросил.

— Я полностью к вашим услугам, — ответил он.

На следующий день мне позвонила «Татьяна». Это имя было кодом службы подслушивания КГБ. Судя по их докладу, все шло по плану.

Как только я ушел, Сократ разбудил свою жену, хотя было 2 часа ночи: «Филлис, кажется, наш друг работает на КГБ!»

— Не верю, — твердо сказала она.

«Он предложил свои услуги по организации для меня встречи с Филби и бывшим агентом ЦРУ Говардом».

«Вы были тем, кто проявил к ним интерес еще в Вашингтоне», — сказала она. — Значит, он решил удовлетворить твое любопытство.

«Возможно, вы правы на этот счет, но он также пригласил меня проконсультироваться с комитетом», — настаивал Сократ.

— Какой комитет? «Спутник» был в недоумении.

«Какой-то межведомственный комитет, в котором он работает. «Межведомственный» — это явно отвлекающий маневр, а «комитет» дает много пищи для размышлений».