Станция

Но в его Геташене церковь разбита снарядом, кладбище предков превращено в отхожее место, а дома заселены теми, у кого графа «национальность» в паспорте соответствует требуемой.

Я не стал спрашивать, почему он не уехал в Армению, такое мог спросить лишь не армянин, ведь любой армянин не может забыть, как и многое другое, что только после землетрясения сама блокадная Армения переполнена бездомными. Резня в Сумгаите, резня в Баку, изгнание из Душанбе, а теперь из-за нескольких мерзавцев, которые есть в любой нации, армян изгоняют из Ставрополья… Что дальше? И кончится ли когда-нибудь это соскальзывание по круглому гладкому шарику?..

Люди не могут долго сочувствовать, у них появляется потребность обвинять. Народ без земли всегда неправ.

Желанный покой не наступил. Я стал им, и в самом неудержимом движении поезда мне почудилось тошнотворное, бесконечное соскальзывание куда-то, в самой скорости с мельканием деревьев, кустов, столбов — изначальное безумие, а в перестуке колес — эхо выстрелов. В этом году, чтобы выжить и распрямиться, люди стреляли и сажали картошку. Земная плоть рухнула из-под колес, и поезд оказался летящим высоко над замершей темной речкой.

Показались городские многоэтажки.

— Граждане пассажиры, Подольск, Подольск, повторяю, — простуженно хрипя, втолковывал репродуктор, — конечная — Па-а-дольск…

Я встал, готовясь к выходу.

1992 г.