Станционный хранитель

— Да, — говорит Нор-Е. — В этом есть свои плюсы: когда первые месяцы мы были в минусе, Содружество все равно покрывало наши расходы. Кроме того, раньше, пока станция еще строилась, искин станции и начальники служб, вроде меня и Нирса, имели больше прав распоряжаться положительным сальдо. Но после юридического завершения этапа возведения, — вот завернул, думаю я, «этап возведения», надо же! — …Содружество гайки прикрутило. Теперь нужно спрашивать разрешение на любую крупную покупку. И энергостанцию они мне ни в какую не хотят санкционировать. Говорят — нормально с аккумуляторами работаете, да, дороже, но вам же хватает.

— М-да, — говорю я. — Лобби три-четырнадцать?

— Доказательств у меня нет, но скорее всего, — мрачно кивает Нор-Е. — Разорвал бы! — его когтистые руки хищно сжимаются.

Мне становится не по себе, пусть агрессия направлена и не на меня.

— Хорошо, — говорю я. — Подумаю, что с этим можно сделать. Если у тебя идеи будут, тоже говори.

— Скажу, — обещает Нор-Е. — Это в моих же интересах. Задолбались мы с ребятами — во! — он чиркает себя по горлу кончиком хвоста.

— И второй вопрос, — говорю я. — Насколько я понимаю, искин перед своим… уходом с должности поддерживал постоянную связь с Землей, перекачивал туда какие-то данные, сам что-то у нас качал.

— Да, было такое, — кивает Нор-Е. — Мы с Томирлом только радовались, что обучение вышло на завершающую стадию. Кто ж знал! — он в сердцах хлещет хвостом по ногам.

— И где этот канал? Я не смог найти к нему доступ. Но, правда, у меня не было времени досконально познакомиться с капитанским интерфейсом.

— А у тебя и нет такого канала. Для поддержания канала квантовой связи нужно очень много энергии. Мы могли практически не прерывать обмен данными с твоей Землей только потому, что у нас стояла энергоустановка, а у вас там вообще чрезвычайно мощные станции связи, они на себя брали большую часть нагрузки. Обычно такие только у высокоразвитых рас бывают, и то только там, где информационная связность на космических расстояниях нужна позарез… Говорю же, у вас с технологиями связи все прекрасно! А вот нам теперь без энергоустановки, чтобы хотя бы закинуть заархивированную информацию одним пакетом за несколько секунд в такую даль — про постоянный канал и не говорю! — придется спустить внеочередную партию аккумуляторов. Покупку которой тоже придется как-то согласовать. Без энергоустановки станция жестко ограничена в любых энергоемких действиях: ни орбиту свободно сменить не можем, ни задействовать оружие класса «космос-космос», если бы оно у нас было, и связи вне расписания нет. Так что если вы ждете писем с родины, придется еще подождать.

— Ясно, — говорю я. — Ну что ж, еще одна причина побыстрее разобраться с этой проблемой.

Письма с родины, конечно, не при чем — не успел я еще настолько соскучиться. Но есть у меня одна изящная задумка, и для нее связь с Землей нужна как воздух.

Но тут, похоже, с наскока проблему не возьмешь.

* * *

С утра я заявляюсь в свой кабинет, зевая и не выспавшись. Поскольку время, которое смогли выкроить Бриа, Миа и Цуйшели, приходится на очень раннее утро по станционному графику, я конкретно так не выспался. Несмотря на то, что проспал даже не пять часов, а шесть — удалось лечь пораньше.

Белкин примостился у меня на руках, тоже не слишком довольный: я его разбудил, когда вставал. Вообще-то я хотел оставить кота у себя в каюте, пусть досыпает, но он вцепился намертво в форменную куртку. Пришлось взять с собой.

Утренние коридоры тихи и пустынны; станция «Узел» все же слишком мала, чтобы никогда не спать. Впрочем, даже многолюдные международные аэропорты рано утром затихают. А здесь в районах доков кипит оживление — но только не возле рубки, где сейчас самая «собачья вахта».

Странно идти по этим роскошным коридорам, под зеленым пологом, когда в них полутемно и работает одна лампа из трех. Охватывает недоброе предчувствие: а что если я не справлюсь, и эти коридоры опустеют навсегда?

Нет, справлюсь. Долой мрачные настроения. Эти люди в меня верят, а значит, я все могу.

А вот мой кабинет не пустует: все три дамы уже ожидают меня. Кроме них меня встречает по-настоящему божественный аромат. Он похож и не похож на кофейный — кроме кофе, в нем есть ноты ванили и клубники. И сладкой сдобы.

— Держите, капитан, — Миа улыбается и протягивает мне кружку. — Это фирменный напиток одного из наших конкурсантов. Думаю, крепкая заявка на победу! Я проверила, на большинство теплокровных действует как легкое и почти безвредное тонизирующее.

— Миа, вы золото! — говорю я.

— Мне просто хочется немного облегчить вам жизнь, — серьезно отвечает она.

Ощущаю в груди приятное тепло.

— Да, Миа молодец, — вступает в разговор Бриа. — Доброе утро, капитан. Расскажите, зачем нас сюда позвали?

Она, как всегда, предпочитает сразу перейти к делу.

— И от меня доброе утро, — говорит Цуйшели, элегантно прикрывая рукой зевок. — Миа, а для меня ты не припасла этого дивного напитка?

— Припасла, — улыбается Миа. — Для нас с Бриа он слишком вкусный, но я так и подумала, что ты оценишь.