Станционный смотритель

Внезапно ее улыбка стала хищной, и я отчасти осознал ее правоту. Мои возможности без артефактов даже слабее, чем у единорога и тем более у терроризировавшего станцию болотного бегуна. Но разница между нами не делает меня животным, а ее — богиней.

И все равно от мысли, что Эльза сейчас может читать мои мысли, словно статью в газете, становилось не по себе.

С другой стороны, у меня пока нет никаких тайн, которые могли бы разозлить истинных магов Беловодья, так что можно расслабиться.

Ага, легко сказать…

— Не дергайся, — опять перевернувшись на спину, блаженно потянулась Эльза. — Ты доставил мне сегодня удовольствие, так что я дам тебе кусочек знаний.

— Как рыбку тюленю? — все же выскочил из меня ворчливый комментарий.

— Отказываешься?

— Ни в коем случае! — с преувеличенным энтузиазмом воскликнул я. — Тюлень старался, его нужно поощрить.

Я не сомневался, что сарказм скрыть не удастся, поэтому даже не старался.

Посмеявшись над немудреной шуткой, Эльза все же поделилась информацией, и ради такой «рыбки» стоило хлопать ластами и носить мяч на носу.

— Никто не сможет прочитать твои мысли. Распознать эмоции, расшифровать реакции тела — это легко, но не заглянуть в душу.

— Ты уверена? — с тайным облегчением, но без особого доверия уточнил я, чем вызвал у нее презрительную ухмылку:

— Я была близка с истинным магом, способным заставить толпу в сотню человек вскрыть друг другу глотки, но и его удавалось обмануть, контролируя эмоции и тело. Сам понимаешь, в этом деле мне дано многое.

Словно в подтверждение своим словам, она провела ладошкой по лицу, и на меня опять уставились огромные глаза няшной нимфоманки. В обнаженном виде этот образ напрягал еще больше.

— Прекрати!.. — прорычал я, стараясь прикрыться простыней.

— Неужели я тебе не нравлюсь? — На четвереньках, как кошка, она попыталась залезть на меня верхом, но натолкнулась на холодный взгляд. — Ты скучный.

— Зато не стыдно смотреть в зеркало.

— Не обольщайся, тем, кому я нравлюсь в таком образе, в зеркало смотреть тоже не стыдно. А еще говорят, что столь яростное отрицание означает подавляемую тягу.

— Ага, и чтобы доказать обратное, мне нужно наброситься на тебя прямо сейчас, — хмыкнул я, не ведясь на подначку. — У каждого из нас во внутренних темницах подсознания сидит такое зверье, что волосы дыбом встают. Но это не повод выпускать его из клетки.

— Да ты у нас прямо философствующий психиатр, — скорчила она умильную рожицу и, соскользнув кровати, начала одеваться.

Либо игры со мной ей наскучили, либо манипуляции с лицом давались не так легко, как она старалась показать.

Я тоже быстро оделся, дабы проводить даму, имея подобающий вид.

И хорошо, что не пошел за ней в одних трусах, потому что в операторской нас встретил сидящий в моем кресле Баламут.

— Доброй ночи, дяденька, — присев в книксене и потупив глаза, поздоровалась Эльза.

Генка покраснел как рак и закашлялся.

Плутовка шаркнула ножкой и с видом святой невинности выскользнула в коридор.

От такой подставы у меня пропало малейшее желание изображать из себя джентльмена, так что я просто проводил Эльзу до конца коридора и запер дверь за ее спиной.

Надеюсь, она сейчас не выломает бронированную преграду, дабы показать залетному нахалу, кто есть кто в пищевой цепочке Беловодья.

Когда я вернулся на пост управления, Баламут уж немного пришел в себя, но далеко не до конца.

— И кто там говорил мне насчет беса в ребро?.. — сузив глаза, зло сказал мой друг. — Ей же всего…

— Она, — не дал я ему закончить гневную речь, — если захочет, сможет слепить себе лицо старушки. Вот это точно было бы извращение. К тому же, когда мы кувыркались, на вид ей было лет тридцать. — Под конец я немного соврал, сам не знаю зачем. — Лучше скажи, на кой черт ты сюда приперся?

— Ну так ты же уединился со страшным магом, вот и решил подстраховать, — заявил мой друг и как-то растерянно посмотрел на свой автомат, прислоненный к ножке стола.

— Увы, ни ты с этой пукалкой, ни я со всеми своими цапками тут ничего сделать не сможем. Пошли лучше спать, — устало вздохнул я.

— Не пойду я с тобой спать! — в притворном ужасе отшатнулся от меня друг. — Мало ли что тебе, извращенцу, в голову взбредет!..

— Не смешно.

— Да, — неожиданно согласился со мной посерьезневший Баламут. — Смешного тут мало. Как бы дальше не стало совсем грустно.

Конечно, не имея всей информации, он не мог полностью оценить ситуацию, но все равно оказался совершенно прав.

Глава 2

То, что утро вечера мудренее — это, конечно, очень разумное изречение, но, увы, часто бывает, что пришедшая с утра здравая мысль оказывается запоздалой. Проснувшись, я обдумал вчерашние выкрутасы затейницы-судьбы и пришел к выводу, что раз у нас образовались такие гости и выкинуть их нет никакой возможности, то не мешало бы зайти с другой стороны и убрать из станции самое уязвимое население. Без своих поваров мне не обойтись, а вот слабую часть зарождающейся ячейки общества, включая Златку, вполне можно было бы отправить на побывку в Купферштадт.