Стану твоим первым

– Почему класс открыт? – спрашивает новенькая, проскользнув наконец внутрь.

– Потому что я так хочу, – отвечаю размыто.

На самом деле всё просто. Десятиклашки, которые сегодня здесь дежурили, не заперли его. По моей просьбе.

– Ну и где мы будем прятаться? – она смотрит по сторонам и немного щурится, привыкая к темноте.

А я вот вижу её совершенно отчётливо. Огромные синие глаза. Наверное, всё-таки не линзы. Потому что у её кузенов такие же. Да и волосы… Пофиг, если даже они крашеные, всё равно выглядят круто. Что тут говорить – таких, как Лера, в нашей школе ещё не было. Даже у королевы Гордеевой не было такой королевской осанки и манеры держаться.

– Что? – спрашивает она шёпотом.

Походу, я слишком долго разглядываю её. Отвернувшись, подхожу к шкафу. Точно такому же, как в кабинете иностранных языков. Распахиваю дверцы и бросаю новенькой:

– Давай залезай.

А она смотрит на меня таким ошалевшим взглядом, что я понимаю – сама, по доброй воле, не полезет.

– Ты очень хочешь, чтобы Феликс тебя нашёл, да?

– Нет. Просто…

И замолкает, переводя взгляд с меня на шкаф и обратно.

– У тебя клаустрофобия? – спрашиваю на полном серьёзе.

Ну мало ли… А я тут со своим шкафом к ней лезу.

Лера сначала отрицательно мотает головой. А потом неожиданно согласно кивает.

Не понял…

Чёрт! Походу, где-то в другом месте придётся прятаться! Однако мы не успеем, потому что я вдруг отчётливо слышу голос Феликса в коридоре.

– Эй, Яр! Мне тут сказали, что один класс не заперли. Для тебя. Осталось только выяснить, какой!

Твою мать… Быть пойманным я не собираюсь. Проигрывать просто не умею!

А Феликс насмешливо продолжает:

– Она ведь с тобой, да? Можешь не отвечать, конечно, с тобой.

Короче, надо что-то делать! И я, несмотря на то, что новенькая упирается, подталкиваю её к шкафу. Мы с ней даже немного боремся. Но я всё-таки умудряюсь запихнуть туда Леру. Потому что от моих прикосновений девчонка вдруг начинает дрожать, а потом и вовсе обмякает. Хрен его знает, что с ней не так!

Она сидит на пятой точке в углу узкого шкафа, прижав колени к груди. На меня смотрит исподлобья. Перестала трястись и теперь злится.

– Закрой дверь, Агоев. И вали уже, прячься, – цедит она сквозь зубы.

– Нет, ты, похоже, не поняла, – усмехаюсь я и быстро забираюсь в шкаф.

Согнувшись в три погибели, умудряюсь тоже сесть и подтянуть ноги к груди. Лера вскакивает и пытается выбраться. Хватаю её за талию, и она падает на меня. Вытягиваю ноги, положив их на то место, где она сидела. Теперь всё просто отлично. Дверца закрывается, мне не особо тесно, и Лера, сидящая у меня на коленях, вроде притихла.

– Ты за это ответишь… – говорит она сквозь зубы.

Но одновременно с яростью в её голосе явно слышится истерика.

– Да я даже руками тебя не трогаю, – шепчу ей в волосы.

– Твои чёртовы руки на мне! – шипит Лера и вмазывает по ним со всей силы.

Да, я сжимаю её талию. Соболевы были бы «в восторге», мать вашу! Я тискаю их сестрёнку, а ведь они просили меня этого не делать. То есть не просили… Сказали, что просто прикончат, если я к ней подкачу. Ну, короче, проблем не избежать…

Но сейчас мне пофигу.

– Отпусти меня, Агоев! – рычит новенькая, пытаясь отодрать мои руки от своей талии.

Но хрен там! Я держу её крепко. И злюсь немного. Потому что из-за неё нас сейчас найдут!

Прижав к себе ещё крепче, шепчу в волосы девушки:

– Если Егоров найдёт всех, то мы проиграем. И он будет придумывать для нас позорные испытания. Ты хочешь побегать в одних трусах по школьному двору?

Лера замирает и больше не вырывается. Её спина натягивается как струна. Смотрит на меня через плечо, и я вижу, как её синие глаза наполняются неподдельным ужасом.

– Что ты сказал?

– Ты слышала. Ничего вменяемого он не придумает. Заставит бегать голышом или что-то в этом роде. Естественно, чтобы на тебя поглазеть.

Потому что там по-любому есть, на что посмотреть. Но этого я вслух не говорю, конечно же.

– Можно же отказаться… – неуверенно произносит Лера.

Я отрезаю:

– Не можно! Это же как карточный долг! Ты что, не понимаешь?

Она качает головой. Вновь бросает на меня осторожный взгляд. Наши лица так близко, что новенькая поспешно отворачивается и немного подаётся вперёд, чтобы не прижиматься ко мне.

– Сиди уже, – надавив на её талию, вынуждаю почти лечь на меня. – Будешь ёрзать – дверь откроется.

Кажется, Лера перестаёт дышать. Слышу, как панически частит её сердце. Проходит минута, две. Её хвостик щекочет мне лицо. И как бы я ни отворачивался, всё равно щекочет, задевая то губы, то щёку. В итоге ловлю его рукой и убираю за ворот её кофты. Лера вновь начинает дрожать.

Господи! Разве можно быть такой недотрогой?! Она вообще, что ли?!

И как она собиралась самостоятельно противостоять Феликсу? Этот мудила попытается её зажать на первом же уроке физкультуры. Прямо в раздевалку может вломиться. Или в бассейне начнёт лапать. Только я могу защитить её от этого придурка! И никакой, блин, благодарности! Словно я должен всё это терпеть, потому что мне так нравится с ней возиться!

А эта её брезгливость и надменный тон!..

– Ты успокоишься уже? – шепчу, прижавшись щекой к её затылку.