Star Wars: Невольный страж Галактики (СИ)

Утром я не стал хвастаться новым знакомым своим приобретением, да и они все были заняты тем что восхищались оружием и снаряжением старших товарищей. Вместо этого я умылся и тут же получил наряд в не очереди на кухню, где проторчал несколько часов помогая готовить еду из незнакомых продуктов на всю голодную ораву. Затем начались уроки, но на этот раз учили не только выживанию, но математике и языку. Надо ли говорить, что я вообще все завалил, включая банальное знание алфавита.

Последнее меня особенно зацепило из-за того ощущения дискомфорта, которое я испытывал инстинктивно, говоря на ранее незнакомом языке. Основной галактический был признанным языком этой планеты, и большая часть её населения говорила на нем как на родном, особо не нуждаясь в иных диалектах. Мне очень захотелось устранить тот диссонанс, который возникал у меня каждый раз, когда я начинал задумываться о языке, на котором говорю и я с жаром взялся за его изучение. Даже выпросил учебник для самых младших чтобы читать его после занятий.

Так за работой и учебой пролетели несколько первых дней. Постепенно я все больше начинал скучать по комфорту и чаще мечтал о приключениях, но пока самым захватывающим событием как ни крути был ремонт полученного бластера. Миниатюрный и легкий пистолет со скромной энергоячейкой на двадцать пять выстрелов был старым коррелианским изделием, потому его оказалось непросто отремонтировать. По сути пришлось менять сломанное, а не плодить кустарщину, и слава Силе что у Парка были нужные запчасти.

Ну почему я не оказался на Коррелии? Появился бы в приличной семье и мог рассчитывать на то что повидаю галактику даже не повзрослев. В конце концов возможно у меня была бы возможность немедля повлиять на ход событий, и кто знает быть может я бы уже был юнлингом. Вместо этого леса, беспринципный враг и необходимость на коленках чинить бластерный пистолет чтобы стрелять по мишеням, собранным из отходов. Неужели такова была воля Силы? Сплошное издевательство это, а не что-то чудесное! Впрочем, к чему теперь обо всем этом думать? Мое дело осваивать бластер и надеяться выбраться из этих лесов.

Получив урок о том, как заряжать бластер газовой обоймой и энергетической батареей я наконец взял оружие в руки и устроился с ним напротив импровизированных мишеней, находящихся в десяти метрах. На такой дистанции по неподвижным целям и без спешки я довольно легко смог поразить больше половины целей на ходу подстраиваясь под оружие. Неописуемым удовольствием было слышать характерный звук выстрела из бластера вживую. Правда, когда мишень поставили на дистанцию примерно двадцать метров все резко стало хуже, но тренировки на то и тренировки чтобы учиться.

А уже на следующий день после первых стрельб я вместе с остальными провожал группу из десяти бойцов которых повел Ирвин на первую вылазку. Они хотели проверить что творится на руинах поселения, похоронить погибших и по возможности забрать всё ценное. Кроме того, на обратном пути им нужно было забрать своих раненых из дружественной деревни, которую ни в коем случае нельзя было подставлять под удар.

Глава 2. Убежище, становится домом?

Из десяти бойцов, отправившихся в путь, живыми вернулось только девять. Самый молодой парень из состава группы имел недостаточно боевого опыта чтобы сохранить свою жизнь в короткой схватке с наемниками и теперь его семья оплакивала погибшего.

Оказалось, что когда наши люди начали обследовать потерянный дом, то наткнулись на наблюдательный пост наемников-забраков. Люди были слишком озлоблены чтобы просто уйти и несколько бойцов через руины смогли подобраться достаточно близко к противнику и вступить в перестрелку, предварительно получив преимущество. Один наемник погиб сразу, но двое оставшихся успели лишить жизни одного из наших.

Этот человек был мне едва знаком, но всё-таки я провел рядом с ним несколько дней. Еще совсем недавно живой и пышущий энергией молодости человек был отныне и навсегда мертв. Я мягко говоря преуменьшу если скажу, что это стало для меня ударом. Настолько внезапная и бессмысленная смерть, произошедшая вдалеке от моих глаз, как ничто иное напоминала о ценности жизни. Кроме того, я остро почувствовал свою смертность и слабость.

Кто я был теперь? Мелкий мальчишка на чужой войне! Более того я оказался здесь не по своей воле и хотел бы сбежать, но не мог даже выйти из леса. Единственным утешением для меня была надежда дожить до того дня, когда я смогу заскочить внутрь звездолета, который отвезет меня к великим свершениям.

Впрочем, все это было мечтами о далеком будущем, а сейчас на меня обрушилась совсем другая напасть. «Семья» вернулась в полном составе и мне предстояло создать у них ощущение будто бы мы знакомы всю жизнь. Ну или хотя бы не вызвать острого отторжения своим поведением.