Star Wars. Отверженный

Губернатор Кайры был человеком колоссальных размеров. Весил он, вероятно, килограммов двести пятьдесят, не меньше. Огромная туша сала восседала в широком кресле, которое мы с девчонками при других обстоятельствах могли бы использовать как неплохой такой сексадром, уж слишком оно было большим. Я смотрел на него из темной глубины одного из конференц-залов, в стене которого была решетка вентиляции, сквозь которую я выполз, и тихо охреневал. Зал как раз был расположен напротив кабинета губернатора со стенами из прозрачного стекла. По сути дела нас разделяло лишь фойе и небольшая стойка-регистратура секретаря возле дверей кабинета. И никого, если верить Шати и дронам, которые уже разлетелись по всему офису, здесь больше не было.

Я вот прям даже терялся понять, что во мне вызывало больше отвращения? Обрюзгшая, обвисшая сальная морда, которая, даже отсюда было видно, как она была покрыта потом. Или сам факт того, что он был педофилом?

Одна из проблем этого мира была в том, что в нём было слишком много живых существ и разновидность их была зашкаливающая. Люди, а под людьми я в данный момент имел ввиду всех разумных населяющих этот мир, стали слишком наплевательски относиться к чужой жизни и благополучию. Ведь какая разница на судьбу одного муравья для целого муравейника? Разнообразие рас тоже сыграло свою злую шутку. Все выглядели иначе, по-разному жили, по-разному росли. Были долгожители вроде Йоды и даже более живучие, а были и бедняги, которые жыли всего несколько десятков лет, зато плодились как кролики. И всё это было обыденностью. Нормой восприятия.

Да что далеко ходить? Взять хотя бы моих тогрут. Рури и Тиссу я вообще принял за детей-подростков впервые, когда их увидел. А оказалось им всем под двадцатник человеческих лет и это такая особенность женского тела тогрут. Чем красивее они, тем позже внешне взрослеют. Так что даже Бури, которой было двадцать шесть человеческих лет, мало чем отличалась от вчерашней школьницы и ныне поступившей в университет первокурсницы. Тут надо отдать Торговой Федерации должное. Рабынь они ситху в своё время подогнали знатных.

Это я всё к чему, спросите вы и я отвечу, что не зря контракт на устранение этого борова по причине педофилии так и весел в базах гильдии, и никто не чесался его исполнить. Предлагали за это не так уж много, но и не мало — шесть тысяч кредитов. Можно было бы прихлопнуть между делом и заработать себе на пивко, но за заказ никто не брался. Во-первых, потому что педофил был политиком, а валить политиков дурной бизнес. Временами очень прибыльный, но и ответки иногда такие прилететь могут, что и не переживешь. Во-вторых, потому что законы самой Республики. Где та грань, когда изнасилование из обычного перерастает в изнасилование малолетнего, если понятие малолетнего для каждый расы своё? Грань, конечно, есть, правда скрыта она максимально глубоко и за тысячами актов, законов и процессуальных данных, что ни один наёмник не будет во всём этом разбираться, пытаясь понять, обоснованная ли претензия нанимателей к исполняемому в заказе объекту или нет.

Нет, вы поймите правильно, наёмники это не те, кто валят исключительно по закону. Все же даже я, когда взорвал ту высотку, точно не следовал букве какого бы то ни было закона. Нет. Просто, как я и говорил, валить политиков дело серьезное. И оно должно быть либо хорошо мотивировано, либо хорошо оплачено, чего в этом деле не было. Поэтому оно и висело в статусе «ожидает подтверждения» вот уже почти год.

Это знал любой из гильдии охотников, это знал я и теперь это знали вы. Какова же вероятность того, что это знает и губернатор? Именно это я и хотел проверить, когда выходил из темноты конференц-зала в освещенное фойе, и неспешно направился к кабинету губера, который решил задержаться после конца рабочего дня в администрации. Трудоголик он у нас, понимаешь…

Уж не знаю, то ли это я, преисполненный своей важностью, где-то раскололся, или просто чего-то не заметил, но толстяк поднял на меня свой взгляд, как только я вступил на свет. Хорошо, что на мне была одета пластмассовая маска с лицом самого губернатора на обратной стороне, и он не увидел удивления на моем лице, когда он посмотрел на меня. Это бы не добавило мне очков в будущих переговорах. Но как он, черт возьми, узнал обо мне? Я клянусь, что не издавал почти никакого шума.

Что ж… Это, конечно, странно. Но не лезть же мне теперь обратно в вентиляцию? Я продолжил приближаться к нему уверенным шагом.

— Это что за маскарад? — Спросил меня жирный с голосом, словно за щеками держал пару орехов, что, вероятно, было в какой-то мере правдой, учитывая какие щечки, свисали с его лица. Не понял еще дурачок, что я не простой залётный. Разбираться он тут вздумал. Ну-ну.