Star Wars: Возрождение тьмы

Лея, зажатая между задней стенкой будки и ногами Чубакки, заставляла себя сдерживать дыхание и старалась расширить зону действия своих органов чувств теми методами Джедая, которым обучил ее Люк. Сверху ей резало слух дыхание Чубакки, тепло его тела низвергалось подобно невидимому водопаду на ее голову и плечи. Внезапно она как-то по-особому остро стала осознавать тяжесть и громоздкость своего живота, слабые движения двойни внутри него, жесткую скамью под собой, смесь запахов шерсти вуки, чужепланетного дерева вокруг себя и собственного пота. Позади себя, за стеной дукхи она услышала целеустремленный топот сапог и клацание лазерных ружей о бронезащиту гвардейцев, молча радуясь тому, что имперцы помешали осуществлению ее первоначального плана побега.

А изнутри дукхи до ее слуха доносились голоса.

– Доброе утро, Майтакха, – произнес хорошо поставленный спокойный голос. – Вижу, ваш правнук Хабарух здесь, с вами. Это очень кстати.

Лея вздрогнула, шуршание трущейся о ее кожу одежды отдалось жутким грохотом в ушах. В этом голосе явственно слышались командирские нотки имперского военачальника, но за его спокойствием ощущался вес непререкаемого авторитета. Авторитета, превосходящего даже самодовольную снисходительность губернатора Таркина, с которым ей пришлось оказаться лицом к лицу на борту Звезды Смерти.

Это мог быть только Адмирал.

– Приветствую вас, мой лорд, – замяукала Майтакха, и Лея почувствовала, что она очень строго следит за своим тоном. – Ваш визит – большая честь для нас.

– Благодарю, – сказал Адмирал по-прежнему вежливым голосом, за которым крылась холодность стального лезвия. – А ты, Хабарух из рода Кихм'бар. Ты тоже рад моему появлению здесь?

Медленно и очень осторожно Лея подалась немного вправо, надеясь разглядеть вновь прибывших сквозь темную сетку окна будки. Ничего не вышло: их все еще скрывали распахнутые двойные двери, а наклониться ближе к окну она не осмелилась. Но устраиваясь в прежнем положении, она услыхала звук размеренных шагов… и мгновением позже в самом центре дукхи появился Адмирал.

Лея уставилась на него сквозь сетку, леденящий холод пронизал все ее существо. Она помнила описание Хэном мужчины, которого он видел на Миркаре, – голубая кожа, горящие красные глаза, белый имперский мундир. Слышала она и то, как Фей'лиа пренебрежительно развенчал этого мужчину, сказав, что он самозванец или, в лучшем случае, претендующий на главенствующую роль какой-нибудь Мофф. Она и сама задавалась тогда вопросом, не ошибся ли Хэн.

Теперь она поняла, что ошибки не было.

– Конечно, мой лорд, – ответил Хабарух на вопрос Адмирала. – Почему меня не должно это радовать?

– Ты смеешь разговаривать в подобном тоне со своим лордом Великим Адмиралом? – послышался не терпящий возражений незнакомый ногрийский голос.

– Прошу прощения, – сказал Хабарух, – у меня и в мыслях не было вести себя неуважительно.

Лея вздрогнула. Несомненно, не было, но он уже навредил себе. Даже при ее сравнительно небольшом опыте знакомства с нюансами речи ногри она поняла, что ответ был слишком поспешным и звучал как попытка оправдаться. Для Адмирала, который знает эту расу значительно лучше нее…

– Что же было у тебя в мыслях? – спросил Адмирал, повернувшись лицом к Майтакхе и Хабаруху.

– Я… – Хабарух не находил слов. Адмирал молча ждал, не сводя с него глаз. – Виноват, мой лорд, – заговорил наконец ногри, – ваш визит в нашу маленькую деревушку поверг меня в суеверный страх.

– Это, несомненно, простительно, – сказал Адмирал, – можно было бы даже поверить… если бы в такой же суеверный страх, тебя поверг мой визит прошлой ночью. – Он вскинул бровь. – Или ты не ожидал встретиться со мной лицом к лицу снова так скоро?

– Мой лорд…

– Какое наказание полагается ногри за преднамеренный обман лорда всех родов? – внезапно оборвал его Адмирал. – Не наказание ли это смертью, как бывало в древние времена? Или у ногри больше не в почете такие устаревшие понятия, как честность?

– Мой лорд не имеет права выдвигать подобные обвинения против сына рода Кихм'бар, – решительным голосом заговорила Майтакха.

Великий Адмирал перевел на нее взгляд.

– Вам лучше придержать свои советы при себе, Майтакха. Этот самый сын рода Кихм'бар солгал мне, а я такие вещи на самотек не пускаю. – Горящие глаза повернулись к Хабаруху. – Расскажи-ка мне, сын рода Кихм'бар, о своем пленении на Кашууке.

Лея крепко сжала рукоять Меча Джедая, насечка холодного металла врезалась в ладонь. Именно во время непродолжительного содержания в тюрьме на Кашууке Хабарух убедил ее отправиться на Хоногр. Если Хабарух проболтался обо всей этой истории…

– Не понимаю, – сказал Хабарух.

– В самом деле? – возразил Адмирал. – Тогда позволь мне освежить твою память. Ты не сбежал с Кашуука, как заявил в своем рапорте и повторил эту ложь прошлым вечером в моем присутствии, в присутствии своей семьи и вождя рода. На самом деле ты был схвачен вуки после провала твоей миссии. И провел ты этот потерянный месяц не в самосозерцании, а на допросах в тюрьме вуки. Помогает это твоей слабой памяти?