Старая армия

Сопоставление «Старой Армии» с «Поединком» принадлежит никому иному, как хорошо знакомому нам генералу Лукомскому. В пояснительной записке, составленной в августе 1937 года в сопровождение подборки документов, которые Лукомский передавал на хранение в Русский Заграничный Исторический Архив в Праге (тетрадь «Переписка А. С. Лукомского с А. И. Деникиным»), он подробно изложил свои, да и не только свои впечатления о книге Антона Ивановича:

«У меня, к сожалению, не сохранилась копия с моего письма А. И. Деникину по поводу его книги «Старая Армия».

Мое письмо, как видно по прилагаемому ответу (приложение № 12), сильно задело А.И.Деникина.

Без моего письма — ответное письмо в некоторых своих частях не ясно и не всегда видно, о чем идет речь.

Моя основная мысль такая: в каждом большом деле есть, во всяком сложном организме (как, напр[имер], армия) есть и светлые стороны, есть и темные стороны. Жизнь всегда будет являться сочетанием добра и зла, хорошего и дурного… Общая окраска, общий вывод зависит от того, чего больше: светлого или теневого…

Молодым офицером генер[ального] штаба я служил в штабе 12-й пех[отной] дивизии в Проскурове. Хорошо узнал жизнь захолустного, провинциального городка, гарнизонную жизнь в такой дыре войсковой части…

Куприн, написав свой «Поединок», описал Проскуров и Днепровский полк, в котором он служил…

Никто не скажет, зная хорошо, как протекала жизнь в Проскурове, что Куприн налгал. Но Куприн выдвинул главным образом теневые стороны и еще их несколько сгустил… Получилась талантливая гадость…

В книге «Старая Армия», конечно, ген[ерал] Деникин не следует полностью примеру Куприна, но, считая необходимым быть честным, необходимым писать правду, выставляет слишком много теневых сторон, не оговаривая, что эти теневые стороны почти всегда стушевывались от выявления той-же жизнью светлых сторон.

Деникин пишет: «(Правду) по-моему (писать) нужно. Ибо славословить прошлое не только в его светлых сторонах, но и в грехах, преступно».

Никто и не рекомендовал Деникину «славословить прошлое в грехах…», но полезно относительно «правды» помнить известный рассказ об Императоре Вильгельме I, который, при составлении описания Франко-Прусской войны, дал указание: «Писать только правду, но не всю правду…»

Книга Деникина «Старая Армия» сильно огорчила старое офицерство. После всего пережитого прочитать произведение ген[ерала] Деникина, бывшего Главнокомандующего во время борьбы с большевиками, было тяжело.

Всем известно, что Деникин очень высоко ставит рядовое офицерство русской Армии и солдат, но ярко выявилось его всегда проявлявшееся оппозиционное отношение к верхам, к высшим штабам и ко всему привилегированному…

Я настолько задел А. И. Деникина, что [он] в пункте] 17 (ответного письма. — А.К.) напоминает мне, что мне «известные круги инкриминируют «бросание» не «камня» даже, а увесистого булыжника в Государя в дни, предшествующие отречению…»

Он этим намекает на обвинение меня некоторыми отдельными лицами в том, что я, в разговоре по прямому проводу с ген[ералом] Даниловым, высказал, что, по моему мнению, кроме отречения Государя, ника[ко]го иного выхода нет (разговор был вовсе не так безобиден, о чем мы упоминали выше. — А.К.)…

В действительности же, как конечно знает Деникин, ника[ко]го значения это мое «мнение» не имело, ибо дальше ген[ерала] Данилова никуда и не пошло…

Прилагаю это письмо ген[ерала] Деникина, полагая, что оно для исторического очерка может иметь некоторое значение»^{127}.

Лукомский, на наш взгляд, преувеличил, когда утверждал, что без его пояснений ответное письмо Деникина от 31 мая 1929 года «в некоторых своих частях не ясно». Основной смысл читательских возражений вполне понятен из ответов на них Антона Ивановича, само же его письмо представляется исключительно ценным как своего рода комментарий к первому выпуску «Старой Армии», что и побуждает привести документ целиком, дополнив лишь отсылками к соответствующим страницам настоящего издания:

«Многоуважаемый Александр Сергеевич,

Перечитал внимательно Ваше письмо о книге «Старая Армия» и вынес впечатление еще большего недоумения от Вашего толкования того, что в ней изложено, и того, чего в ней нет. Я буду говорить о той лишь части письма, в которой высказаны Ваши личные взгляды. Тем более что в городе (очевидно, имеется в виду Париж, где с 1926 года жил Деникин с семьей. — А.К.) мне пришлось слышать некоторые суждения в тождественной редакции.

1) Вопрос о «свете» и «тенях» и их пропорциональности — чисто субъективный. Как Вы справедливо изволили заметить в разговоре со мною, — пользуясь нашим служебным опытом, мы могли бы нарисовать «теней» во сто крат больше. Да и в письме Вашем «теней» этих не мало… Дело, следовательно, в том, — нужно или не нужно писать правду. По-моему, нужно. Ибо славословить прошлое не только в его светлых сторонах, но и в грехах, преступно. Тем более в наше время, имея в виду перестройку в будущем русской армии. Наконец, один только 1-й том не дает еще цельного освещения…