Читаем Старая армия полностью

Армия уцелела, и этим предопределен был исход первой революции. Огромное большинство частей остались верными власти, да и в частях бунтовавших настроение было далеко не всегда единодушным. Но наиболее разительным примером в то грозное время служили войска бывших маньчжурских армий, выброшенные за многие тысячи верст от родных очагов, томившиеся в ожидании в тесных, грязных, холодных землянках. О них писал один из участников войны и «сидения»{Глинский С. Из записной книжки армейца.}:

«Мир заключен… Тяжелое, обидное чувство напрасных мук, бесцельных жертв, недоведенного до конца дела… Всеми овладело одно чувство — домой, на родину, к семьям… Но о родине вести все более грозные и непонятные… Забастовщики отрезали армию от родины; изнуренная, истерзанная армия оставлена была без писем, без газет и каких-либо известий… Прекратилось движение по единственной связующей нити. Так пришла зима… Мрачные праздники Рождества Христова… Отчаяние закрадывалось в душу… Только завывания харбинских листков, свободно распространяемых среди армии, нарушали эту мрачную тишину. Эти листки с издевательством повергали ниц и оплевывали все то, во что армия верила, ради чего жила и страдала. Волнение во Владивостоке и Чите… Малейшая искра могла вызвать нелепый, бесцельный, но опасный взрыв…

Но офицерская среда, слившаяся с солдатами за время боев и проведшая так тесно, бок о бок с ними столько месяцев маньчжурского сидения, пользовалась достаточным влиянием и авторитетом, и это сыграло роль».

Я совершенно согласен с автором дневника: только офицерство в те годы спасло армию от разложения.

В большинстве восставших частей движение имело сумбурный характер, и также сумбурны были предъявляемые восставшими требования. Так, например, Самурский полк (урочище Дешлагар) потребовал от офицеров сдать оружие и… выдать знамя; ввиду отказа офицеров, командир полка, полковой священник и 3 офицера были убиты, 2 офицера ранены… Севский полк (Полтава) требовал выпуска арестованных из губернской тюрьмы и провозглашения «Полтавской республики»… Соседний Елецкий полк взбунтовался также (Полтава), но требовал только устранения полковых хозяйственных непорядков и при этом громил евреев и оказавшихся в полку агитаторов… Кронштадтские матросы начали с «политических» требований, а окончили разгромом 75 магазинов, 68 лавок… Тем не менее во многих требованиях можно было уловить однообразные черты, привнесенные извне и нашедшие отражение впоследствии, в приказе № 1. В этом отношении немалый интерес представляет «постановление» взбунтовавшегося 2-го гренадерского Ростовского полка, квартировавшего в Москве, составленное при участии центральных московских революционных организаций (с.-ров?):


«Общие требования»:


Отмена смертной казни.

Двухлетний срок службы.

Отмена формы вне службы.

Отмена военных судов и дисциплинарных взысканий.

Отмена принудительной присяги.

Освобождение семейств запасных от податей.

Избрание взводных и фельдфебелей самими солдатами.

Увеличение жалованья.


«Солдатские требования»:


Хорошее обращение.

Улучшение пищи и платья.

Устройство библиотеки.

Бесплатная пересылка солдатских писем.

Столовые приборы, постельное белье, подушки и одеяла.

Свобода собраний.

Свободное увольнение со двора.

Своевременная выдача солдатских писем».


Замечательно, что утром 2 декабря 1905 г., перед вручением требований, солдаты раздумали и, решив, что «общие требования ни к чему», предъявили только «солдатские». Но набранные в предшествовавшую ночь столбцы московских левых газет вышли с описанием вручения ростовцами требований полковому начальству и с полным их текстом…

* * *

Первые раскаты грома, как известно, вызвали прострацию власти: отсутствие решительных мер и прямых указаний местам, бездеятельность в отношении длящейся анархии на великом Сибирском пути, «правительство» Хрусталева-Носаря, наконец — вырванные у власти, не сумевшей вовремя и добровольно пойти навстречу чаяниям благоразумной части общества — новые основные законы… Растерялся во многих частях и командный состав, главным образом, на почве неумения сочетать новые начала государственного строя с войсковым обиходом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Белая Россия

Единая-неделимая
Единая-неделимая

Исторический роман "Единая-Неделимая" генерала Русской армии, непримиримого борца с большевизмом Петра Николаевича Краснова впервые издается на родине писателя. Роман был написан уже в изгнании и опубликован книгоиздательством "Медный всадник" в Берлине в 1925 году.Действие романа разворачивается накануне Первой мировой войны и охватывает самые трагические годы революционной ломки и гражданской войны в России. Через судьбы казаков донской станицы, офицеров Императорской армии, представителей петербургского света, масонских лож и артистической богемы автор пытается осмыслить те глубинные причины, которые исподволь ослабляли и разрушали нравственные устои общества и позволили силам зла сокрушить Россию.

Петр Николаевич Краснов

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Русская классическая проза
Красный террор глазами очевидцев
Красный террор глазами очевидцев

Сборник включает свидетельства лиц, которые стали очевидцами красного террора в России, провозглашенного большевиками в сентябре 1918 г. в качестве официальной государственной политики. Этим людям, принадлежавшим к разным сословиям и профессиям, удалось остаться в живых, покинув страну, охваченную революционной смутой. Уже в первые годы эмиграции они написали о пережитом. Часть представленных материалов была опубликована в различных эмигрантских изданиях в 1920-х гг. В сборник также включены ранее не публиковавшиеся свидетельства, которые были присланы историку С. П. Мельгунову и хранятся в его коллекции в Архиве Гуверовского института войны, революции и мира (Пало Алто, США).Составление, предисловие и комментарии С. В. Волков

Сергей Владимирович Волков

Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное