Старая добрая война

— Танки — это ударная сила для прорыва обороны, артиллерия — для артподготовки. Не планируют ли «укры» в нарушение всех договоренностей провести очередное наступление?

— Возможно, друг и вызывает на встречу для того, чтобы скинуть информацию по замыслу силовиков?

— Не знаю. Выход для контакта разрешаете?

— Разрешаю, но с соблюдением мер предосторожности.

— Само собой.

— И не поддаваться на провокации.

— А что, Остов, считать за провокацию? Если «укры» ввалят по блокпосту из минометов, это провокация? Или САУ ударят по Горцевску?

— В случае прямого обстрела поста разрешаю открыть ответный огонь, но только в этом случае.

— У меня нет сил подавить минометный взвод.

— О нем не думай, его заставят замолчать.

— Какая-то шаткая обстановка, не находите?

— А когда, Заслон, она была иной?

— Тоже верно. Я все понял, до связи!

— До связи.

Спустя двадцать минут наблюдатель из основного здания доложил, что с украинского поста в сторону Гурной пошел «УАЗ». В нем водитель и лейтенант.

— Лейтенант? — переспросил Середин.

— Так точно. Начальник поста остался на месте.

Середин приказал связисту соединить его с начальниками соседних постов.

Первым ответил второй блокпост:

— Слушаю, Заслон-2!

— Это Заслон-3. Что у тебя по противнику?

— По шоссе Лакино — Кряж пошел «УАЗ» с начальником поста «укров». В твою сторону, и твои люди должны видеть машину.

— Выехал начальник или заместитель?

— Начальник.

То же самое сообщил и начальник четвертого поста ополчения.

Наблюдатель подтвердил прохождение «УАЗа» с юга и севера к шестому посту и далее без остановки в деревню Гурную.

Середин подумал: почему с соседних вражеских постов в расположение батальона отбыли командиры подразделений, а с шестого — заместитель? Шрамко не мог самостоятельно отправить его вместо себя. Или придумал повод? И чем вызван сбор начальников постов? Доведением новых инструкций? Но их передали бы курьерами. Постановка боевой задачи? Но это значит, что силовики готовятся к прорыву. Однако получается нестыковка. Конечно, чтобы прорвать оборону его блокпоста, вполне достаточно тех сил, что «укры» держат в Гурной, но их не хватит даже на то, чтобы сблизиться с Горцевском. А может, прав бывший училищный ротный, ныне командир батальона бригады ополчения Василий Петрович Черненко, и вызов на встречу обусловлен тем, что Шрамко хочет предупредить нас о чем-то, что разъяснит ситуацию? Но ломать голову бесполезно, надо дождаться ночи. Тогда все и выяснится.

День тянулся медленно, как для Середина, так и для Шрамко, и только для Кучеренко и Щербины он несся со скоростью скорого поезда.

Пробыв на совещании час с лишним, в 16.40 Щербина освободился. Кучеренко приказал ему прибыть к мосту с берега, противоположного посту, не позднее 20.00. Но ничего не сказал, может ли Щербина воспользоваться служебным транспортом, который без труда преодолеет западный брод, или ему надо идти пешком более пяти километров? И что в этом случае делать с машиной? Отправлять на пост нельзя, здесь оставлять? Куда тогда пристраивать водителя?

Щербина совершенно не мог работать без руководителя, а его не было. И тогда он решил принять, возможно, первое свое самостоятельное решение — доехать до западного брода на машине, на ней же переправиться через реку, а дальше идти пешком, приказав водителю ждать команды возвращения на блокпост. Три километра от западного брода до моста он пройдет максимум за час. Десять минут езды на машине, еще десять — форсирование водной преграды. Получается, с запасом полтора часа. Значит, выезжать следует где-то в 18.30, почти через два часа. Что делать эти два часа? Придется ждать. Щербине не терпелось связаться с Кучеренко, дабы получить дополнительные указания, но он сдержался, интуитивно чувствуя, что майор СБУ просто обложит его матом. Они же обо всем договорились. Да, лучше не лезть на рожон. Приказано быть в 20.00 у моста, значит, он будет там точно в определенное время. Около пяти часов вечера стали разъезжаться командиры подразделений, несущих службу на других блокпостах. И что интересно, офицеры с постов первого по пятый поехали к западному броду, а не к мосту шоссе Лакино — Кряж. Двое начальников, что руководили седьмым и восьмым постами, ушли на север, тоже объезжая шестой пост. Таким образом, Кучеренко позаботился о том, чтобы Шрамко не увидел, как возвращаются его коллеги по другим постам. Только… Шрамко не увидит, а «сепары» с постов противоположной стороны не обратят на это внимание? Черт его знает! Кучеренко затеял эту игру, значит, он все просчитал.

Наконец-то стрелки часов встали на отметку 18.30.

Щербина запрыгнул в армейский внедорожник, приказав водителю, по штату помощнику гранатометчика, рядовому Тихонову:

— К западному броду. Машина сможет там пройти через реку?

— Я не ездил той дорогой, господин лейтенант, но если глубина небольшая и дно твердое, пройдем. А зачем, если не секрет, нам этот брод?

— Секрет, веди машину и молчи.

— Слушаюсь.

— Не слушаюсь, а есть, солдат!

— Есть, господин лейтенант!