Старая карта

На исходе шестого дня мы подлетали к устью Каратала - последнему месту, которое Галине нужно было еще осмотреть. Я вел самолет вдоль южного берега озера Балхаш. Солнце, опускаясь к серым бесплодным холмам Бед-Пак-Далы, золотило голубые балхашские воды. На озере кое-где виднелись маленькие, как игрушки, рыболовецкие шаланды. Слева, насколько хватал глаз, раскинулись бугристые, заросшие саксаулом пески.

Но вот и устье. Мы с интересом разглядывали извилины рукавов Каратала, где над водой парили пеликаны, а у камышей, как белые комочки ваты, плавали лебеди. Вдруг над зарослями потянулся белый шлейф. Расплываясь и оседая в камыши, он оборвался у берега, и только тогда над водой стал виден маленький зеленый самолет. Приподнявшись повыше, он развернулся на обратный курс и снова прижался к камышам, оставляя позади себя ядовитую полосу.

- Саранчу травит! - показал я Галине. Девушка кивнула головой и сделала в блокноте пометку.

Площадка, с которой работал самолет, оказалась на берегу Каратала рядом с полевой базой противосаранчовой экспедиции. Около двух домиков стоял грузовичок-вездеход. Шофер собирался выезжать обратно и Галина передала письмо, в котором сообщала начальнику экспедиции, что завтра прилетим.

Пилот с техником, молодые загорелые парни, жили в палатке, установленной под карагачом. Товарищи по профессии встретили нас, как говорится, с хлебом и солью. Они предложили нам жирную сазанью уху и караваи свежеиспеченного хлеба. От такого угощения отказаться было невозможно.

Наскоро перекусив, Галина отправилась проверять смертность саранчи на обрабатываемом самолетом участке. Витя, конечно, увязался за ней, а на мою долю выпало организовать ночлег. Сторож базы Ахметжан Нурмагамбетов принес палатку и помог установить ее на лужайке, около дома. Закончив дела, я прилег на траву отдохнуть.

Смеркалось. Бесшумно, как тень, промелькнула сова и скрылась за ближним барханом. Причудливые стволы саксаула чернели на алом фоне зари. В низине, поросшей гривкой камыша, глухо стонала выпь.

- Айда рыбу ловить! - пригласил меня Нурмагамбетов.

- Поздно уже, не успеем.

- Зачем не успеем? Сазан ловим и айда спать!

Меня заинтересовала такая самоуверенность сторожа.

- Хорошо, пойдем. А где же удочки?

- Какой удошки? На палка с ниткой сазан скоро не добудешь, - рассмеялся казах.

- А чем же ловить?

- Сашком будем ловить.

- Ну это, брат, дудки! Еще никто сазанов одним сачком не ловил.

- Затем дудки? - не понял меня Нурмагамбетов. - Не надо дудки, сашком ловим. Айда!

Хотя я и не надеялся на успех такой ловли, но все же для интереса пошел за сторожем.

Скоро мы пришли к неширокой протоке, перегороженной плотной изгородью из ивняка и камыша. В середине изгороди был сделан узкий спиральный проход, выводящий в круглый садок.

Нурмагамбетов вынул из-под куста палку с насаженным матерчатым сачком, сбросил штаны и полез в воду. Около изгороди рыболов опустил свою снасть в садок, подчеркнул и вытянул. В сачке трепыхалась большая рыба. Казах ухватил ее под жабры и швырнул на берег. Я подбежал, чтобы отрезать ей путь к воде. В это время второй, еще более крупный сазан шлепнулся рядом.

- Вот это здорово! - подивился я. - Здесь как в магазине. Пришел, выбрал какую тебе надо рыбу и уходи!

- Магазин плохо, плати деньги - бери дохлый рыба. Каратал хорошо, ничего не плати - бери живой рыба, - пояснил сторож, выходя на берег.

Пока он надевал штаны и обувался, я рассмотрел по лучше простое, но остроумное сооружение. Крупная рыба, заходя в узкий проход, не могла повернуться обратно и поневоле шла в садок. Выловить ее оттуда уже не составляло никакого труда.

- Рыба там пропадает, - сказал я, указывая на садок.

Казах отрицательно покачал головой.

- Зачем пропадает? Мы берем мало - мало кушать, потом открываем дырка пусть гуляет, - показал он на дверцу в изгороди.

Когда мы вернулись, уже совсем стемнело. Витя с Галиной приехали усталые и ужинать не стали. Девушка ушла ночевать в дом, а мы забрались в палатку.

После утомительного дня хотелось спокойно уснуть, но Витя без конца ворочался и вздыхал. Я не выдержал и спросил приятеля, с каких пор он начал страдать бессонницей? Витя сел и взял меня за руку.

- Георгий Константинович! Посоветуй, что мне делать?

Я сладко зевнул и ответил:

- Спать.

- Я серьезно спрашиваю, а у тебя все смешки, - обиделся мой приятель.

- Если я когда-нибудь полюблю девушку, то не буду ходить вокруг нее с постной физиономией, не стану вздыхать и закатывать глаза, а предложу ей "руку и сердце". Вот тогда у меня не возникнет дурацкий вопрос: что я должен делать?

Витя снова тяжело вздохнул.

- Я и сам думал об этом, но все никак не осмелюсь. Вдруг она не согласится пойти за меня замуж! Галя хорошая девушка, красавица! А я что? - с горечью воскликнул несчастный влюбленный.

- Ну вот, началась самокритика! Она, видите ли, красавица, а он Квазимодо. Успокойся. Галина обыкновенная смазливая девчонка и не больше. А то, что твой нос далек от совершенства, не беда. Парня украшает мужественность и решительность, которой тебе как раз и не хватает.