Старая Контра

– А! Вот мы и добрались до самого интересного! – оживился Афинофоно. – Это совершенно потрясающая штука! Дело в том, что мы, бормотологи, уже давно ищем ключи к познанию природы Времени. Разумеется, такой могущественный талисман, как чёрная волшебная палочка, ни мне, ни даже многоуважаемому иерофанту пока не по плечу; зато мы сконструировали вот это…

– Темпоральный лампион! – торжественно провозгласил старец, театральным жестом срывая холстину с установленного на барной стойке предмета. – Здесь, в бронзовом цоколе – видите, какой он массивный? Так вот, здесь расположен мощный ламповый контур на кенотронах, каскадно усиливающих входной сигнал, являющийся не чем иным, как промодулированным остаточным излучением…

– Думаю, подробности ни к чему, – прервал Афинофоно. – Если обойтись без специальных терминов, прибор можно настроить на строго определённую точку во времени и пространстве; другими словами, эта лампа освещает прошлое и может показать нам любое событие. Во всяком случае, я на это надеюсь; она ведь ещё не отлажена как следует.

– Только показать? – несколько разочарованноспросил Иннот, так и не сумевший отделаться от мысли устроить Подметале каюк.

– Только показать, – подтвердил волшебник. – Клянусь предками, это не так уж мало! Сейчас мы попробуем с его помощью проследить за ухайдакером – надо же знать, какую он встретил судьбу… Но сначала я всё-таки хотел бы поесть.

После того как компания вволю отведала жареной картошки – фирменного блюда заведения, волшебники приступили к священнодействию. Темпоральный лампион был установлен на столике; друзья расселись вокруг. Персонал харчевни, повинуясь небрежному жесту иерофанта, застыл наподобие манекенов, тупо уставившись в пространство. «Ничего не жестоко, – безапелляционно возразил старец Громиле. – Между прочим, я проверил – масло на сковородках тут целыми днями не меняют, хотя должны каждую порцию жарить на новом». Такое известие как-то примирило гориллоида с больной совестью.

Афинофоно сосредоточенно щёлкал кнопками и вращал веньеры настройки. Собственно говоря, главной частью прибора был темпоральный гексод – так назывался большой шар тёмного стекла, внутри которого угадывалась некая сложная конструкция из проволочной сетки, линз и небольших странной формы рефлекторов. Аппарат тихонько гудел.

– Минуты, пожалуй, две-три он будет прогреваться, – предупредил бормотолог; в этот миг стеклянный шар озарился сумеречным светом, а волосы у всех присутствующих зашевелились и встали дыбом. Резко запахло озоном.

– Ух ты! – восторженно прошептала сипапоккула. – Ребята! У вас глаза светятся! Ой! И зубы тоже!

– Ультрафиолет, – невнятно пояснил старец. – Подождите, сейчас она войдет в рабочий режим…

Свет внутри лампы часто замигал и померк; зато вокруг стали происходить непонятные вещи. Друзей внезапно кинуло в жар, потом в озноб. Тарелки и чашкизадвигались по скатерти, некоторые поднялись в воздух; где-то за стойкой бара жалобно задребезжало разбитое стекло.

– Возмущения континуума, – бормотал себе под нос иерофант. – Локальные флуктуации. Попробуйте увеличить напряжение на эпсилон, коллега.

Иннот зачарованно рассматривал мошек. Мелкие насекомые, привлечённые необычным свечением, кружились вокруг лампы, но стоило им подлететь слишком близко к стеклу, как начинали происходить забавные вещи. Маленькая крылатая точка вытягивалась в длинную полупрозрачную полоску; вглядевшись повнимательнее, можно было рассмотреть крошечную личинку, постепенно превращающуюся во взрослое насекомое – все стадии метаморфозы были словно насажены на общую нить, как бусины в ожерелье. Каюкер поднял взгляд, чтобы поделиться своим открытием с остальными… И едва не присвистнул от удивления. Харчевни больше не было. Столик друзей, казалось, парит в некоем странном сумеречном пространстве, то и дело пронзаемом длинными красноватыми искрами. Афинофоно в очередной раз подкрутил какую-то рукоятку…

Вокруг расстилалась ночь. Внизу, прямо под ногами, виднелись прямоугольники плоских крыш, а невдалеке возвышалась исполинская, забранная на две трети в строительные леса конструкция, похожая на плохо испечённый кулич. Присутствующие, за исключением двух волшебников, невольно вцепились в сиденья, настолько полной была иллюзия высоты.

– Получилось… – прошептал Афинофоно.

– Я и не сомневался в этом. Теперь попробуйте поиграть с координатной сеткой…

Окружающее смазалось, сквозь него проступили на миг очертания соседних столиков; затем картинка вновь восстановилась. Сейчас они находились внутри какого-то большого, цилиндрической формы помещения, настоящего колодца, примерно на половине высоты от потолка к полу. Поверху странный зал опоясывала круговая галерея, внизу располагались скамьи, амфитеатром спускавшиеся к высокой кафедре. Обстановку освещала огромных размеров люстра, утыканная сотнями оплывших свечей.