Читаем Старая кошёлка полностью

Старая кошёлка

Коротенький рассказ о человеческой алчности. Анна Никифоровна пользуется всеобщей любовью и уважением, но все меняется, когда соседи и родственники узнают ее секрет.

Анна Владимировна Рожкова

Проза / Современная проза18+
<p>Анна Рожкова</p><p>Старая кошёлка</p>

Анна Никифоровна была из тех милых старушек, которые навевают мысли о счастливой старости и которых в народе зовут «божий одуванчик». В сморщенных, стертых, словно рисунок мелом на асфальте, чертах не было ничего пугающего или отталкивающего. Высохшая, ссутулившаяся фигура неизменно вызывала сочувствие и желание помочь. Такая особенность Анны Никифоровны привлекала к ней людей всех полов и возрастов. В очереди ей непременно уступали, продавцы оставляли самые лакомые кусочки и часто отказывались брать деньги. Соседка из соседнего подъезда подвозила, не прося ничего взамен. Частенько можно было встретить старушку под руку с каким-нибудь молодым человеком, в другой руке которого можно было заметить сумку Анны Никифоровны. Милую старушенцию знала вся округа, все спешили помочь и быть хоть чем-то полезными.

– Анна Никифоровна, давайте помогу.

– Спасибо, не откажусь.

– Анна Никифоровна, как ваше здоровье?

– Спасибо, не жалуюсь.

Для каждого у старушки находилась улыбка, доброе слово или напутствие. Особенно сдружилась Анна Никифоровна с соседкой снизу. Старушка жила одна, словно перст, «не к кому даже голову прислонить». У Татьяны Сергеевны, напротив, была большая семья, муж, Тимофей, дочь, Юля, зять Коля и внук Матвей. Жили кучно, но не дружно. Тимофей «тянул из жены все жилы», зять «хотел ее смерти», дочка «вила из несчастной веревки», а с Матвея пока было взять нечего, ему всего-то «стукнуло» три.

Анна Никифоровна соседке сочувствовала, слушала, кивая, как китайский болванчик. Татьяна Сергеевна подозревала, что бабка туга на ухо, но сей незначительный факт ее изливаний не останавливал, а, напротив, только усугублял. За возможность по-бабски пожалиться и вывернуть соседке душу, Татьяна Сергеевна платила мелкими услугами: скорую вызвать, давление померить, рецепт прочитать и небольшими «подарочками»: пачкой печенья, бутылочкой молока, тарелкой супа.

– Анна Никифоровна, вы завтра с Матвеем не посидите?

– Отчего-же, Таня, посижу, конечно, – кивала с улыбкой Анна Никифоровна.

Мальчишка был не по годам смышлен, засыпал старушку вопросами, Анна Никифоровна с удовольствием возилась с мальцом, а когда уставала и ложилась отдохнуть, Матвей занимал себя сам: возил по полу машинки, пускал в ванной кораблики или смотрел мультики.

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза