Старая крепость

Спортивный зал находился в бывшем хлебном амбаре возле доминиканского костела, в котором служил ксендз Шуман. На деревянном полу зала понаставлены турники, брусья и обтянутые желтой кожей кобылки. Там по вечерам занимаются петлюровские бойскауты. Их обучает гимнастике старый чех Вондра, чья грудь расписана фиолетовыми орлами, хвостатыми женщинами и страшными скелетами.

Котька Григоренко со своими бойскаутами тоже каждый вечер ходит на выучку к одноглазому Вондре.

Он ловко скачет там через самую длинную кобылку, на кольцах делает «жабку» и «крест», но лучше всего Котька кувыркается на турнике. Правда, вчера, делая «солнце», он сорвался с турника и, проехав несколько шагов по грязному полу спортивного зала, ободрал левую щеку до крови. Под левым глазом у него сейчас багровая ссадина. Даже нос от ушиба слегка подпух. Так ему, хвастуну, и надо! Пусть задается поменьше со своими фокусами. Наколачивать шишки каждый может.

– В сыщика и вора! В сыщика и вора! – закричал Петька Маремуха, искоса поглядывая на своего прилизанного дружка Котьку Григоренко.

Маремуха неуклюж, пожалуй, ниже всех нас, настоящий коротышка. Ему в спортивном зале и вовсе делать нечего. Зато «сыщики и воры» – его любимая игра.

– Ну, так что ж, хлопцы, давай в сыщика. Времени у нас много, – говорит Куница, чувствуя, что перевес на нашей стороне.

Кому ж быть сыщиком, кому вором?

Как всегда, нас рассудит палка. Тот, чья рука последней охватит суковатую верхушку палки, – сыщик.

Когда все перемерились, вышло, что я, Петька Маремуха, Володька Марценюк, Юзик Стародомский и еще несколько ребят – воры.

Сашка Бобырь, Котька Григоренко и другие, не попавшие в нашу компанию, – сыщики. Главным сыщиком они выбрали Котьку Григоренко.

Котька сперва отказался. Ему было обидно, что ребята не захотели пойти с ним в спортивный зал. Но, помедлив немного, он согласился.

Что ни говори, а быть атаманом сыщиков – почетное дело.

Ну, будет жара! Держись, воры!

Хоть и маменькин сынок Котька, хоть и водится он больше со своими приятелями-панычами, которые и раньше, при царе, учились в этой гимназии, но он ловкий, хитрый, пронырливый, знает все ходы и убежища. От него надо прятаться получше – того и гляди поймает!

Вслед за своим атаманом сыщики сняли пояса, свернули их в трубки, а потом растянули: получились самодельные револьверы.

Конопатый Сашка Бобырь потихоньку вытащил из кармана свой маленький блестящий «бульдог», опустил его дулом вниз и оглянулся. Он боялся, не следит ли за ним какой-нибудь петлюровец с улицы.

Под командой Котьки Григоренко сыщики уходят в подвал, побожившись не подглядывать, куда мы побежим.

Уговор такой: они считают до ста двадцати и дают из подвала первый свисток. Затем снова отсчитывают сто двадцать и свистят второй раз. И только после третьего свистка они имеют право искать нас.

– Чур-чура, не подглядывать! – закричал вдогонку сыщикам Петька Маремуха.

– И так всех переловим! – огрызнулся Сашка Бобырь и погрозил Маремухе револьвером.

Котька пропустил всех сыщиков в подвал и остановился у порога, раздвинув ноги. Его серая курточка распахнулась, синяя, с белыми кантами гимназическая фуражка съехала на затылок, из-под лакированного козырька выбивались черные волосы.

– Слушайте, вы, Куницыно племя, – торжественно сказал Котька, поправляя фуражку, – замрите здесь и ждите свистка. Если кто убежит до свистка, сразу выходит из игры. Поняли?

Мы поняли.

Переминаясь с ноги на ногу, мы стоим на площадке, около подвала. Наконец Котька нырнул туда к своей команде. Сейчас свистнет.

Но свистка все нет. Что же он так долго? Эдак все время зря уйдет.

И вот наконец из-под низких сводов подвала донесся к нам первый свисток.

Словно от толчка, мы срываемся с места и, подгоняя один другого, мчимся за каменные гимназические сараи.

БАШНЯ КОНЕЦПОЛЬСКОГО

Колокольная улица пролегала внизу, под высокой стеной гимназического двора.

Она совсем близко, рядом, а вот добраться до нее не так-то просто. Надо сперва выйти на площадь, обогнуть кафедральный собор, спуститься вниз по крутому Гимназическому переулку, и лишь тогда можно попасть на Колокольную.

По обеим ее сторонам стояли высокие телеграфные столбы. Один из них торчал у самого забора. Стоило взобраться на забор и протянуть руку – можно было дотронуться до белых изоляторов на верхушке этого столба.

Однажды Куница придумал: а что, если съехать вниз на Колокольную по столбу? Попробовали, не шатается ли он. Оказалось, столб вкопан крепко, гладко обструган: ладоней не занозишь.

Куница отважился съехать первым. С того дня телеграфный столб часто спасал нас и от ремней старшеклассников, и от бородатого Прокоповича.

Вот и сейчас мы подбежали к этому самому столбу.

Первым взобрался на стену Володька Марценюк. Протянув вперед руки, он припал к столбу грудью и быстро соскользнул вниз. Сразу же после него полез Петька Маремуха.

Петьке было страшно, но он храбрился.