Старая легенда

— Кто? Кто? Кто зовёт меня на помощь? — свирепо прорычал он. — Чьи мольбы доходят до моего слуха? Я храбрый рыцарь из древнего и славного рода Вандесаросов и готов сразиться с любым, кто осмелится спорить с прекрасной дамой! Кто тебя обидел, о одна из многочисленных дам моего сердца? А! Вон идёт мой племянник, отрок Витас. Витас, неси сюда мои рыцарские доспехи, очисти их от ржавчины и за неимением лучшего позови хотя бы этого недостойного уличного точильщика, который позорит своё благородное ремесло, заодно занимаясь заменой оконных стёкол. Пусть он наточит мой прославленный меч. Я выбираю тебя своим самым смелым оруженосцем.

— Клянусь верно исполнять свой долг перед моим господином, — пообещал Витас и встал на одно колено перед инвалидным креслом.

— Принимаю клятву! — торжественно сказал старик. — Можешь встать, Витас.

— Дедушка, мама и тётя Верфина зовут тебя в кабинет, — доложил мальчик.

— А зачем? — удивился старик. — Впрочем, съезжу, узнаю сам. Рената, я ещё вернусь и защищу тебя.

— Что случилось, Витас? — спросил Каремас, когда господин Вандесарос уехал.

— Не знаю. Только что приехал какой-то человек и вручил тёте Верфине письмо.

— Интересно, о чём? — подумала Рената вслух.

— Это был почтальон? — спросил Каремас.

— На почтальона он не похож, — подумав, ответил мальчик.

— Странно, — сказала Рената. — Наверное, что-то неприятное.

— Да уж, от радости в такую погоду человека с письмом не пошлёшь, — согласился Каремас.

Обычно, когда в семье случается несчастье, гости желанными не бывают, поэтому Гонкур понимающе переглянулся с Медасом, безмолвно соглашаясь с ним, что после выяснения случившегося им обоим, скорее всего надо будет уехать.

— Мигелина идёт, — сообщил Витас. — Может, она что-то знает?

— Мигелина, иди сюда! — позвал Каремас.

— Что-то случилось, — сообщила девушка. — Тётя Верфина очень бледна, а мама послала за дедушкой. Они заперлись в кабинете и запретили подходить к дверям.

— Пойду, узнаю у девчонок, может, они что-нибудь слышали, — предположил Витас и пожаловался. — Они такие проныры, что от них ничего нельзя утаить, а сами развели какие-то секреты и всё время о чём-то шепчутся.

Последние слова он проговорил, глядя на гостя и прикидывая, как бы ему получше повторить перед подругами манеру Гонкура стоять.

Мигелина хотела остановить брата и запретить ему волновать девочек, но мальчик уже исчез.

— Вижу господина Вандесароса, — негромко объявил Гонкур.

— Дедушка, что случилось? — закричала Рената, бросаясь ему навстречу.

— Тише, тише, не урони меня, — проворчал инвалид. — Всё узнаешь после обеда. Гонкур, оставь эту шумную компанию и удели своему старому другу хотя бы час.

12

Гонкур прошёл в комнату старика, полный самых дурных предчувствий.

— Представляю, сколько толков вызвал твой уход, — мрачно сказал господин Вандесарос. — Думают, что я тебя вызвал, чтобы сообщить какой-то необыкновенный секрет. Пусть себе строят предположения, а мы от всех от них отдохнём. Или, может быть, тебе хочется побыть с молодёжью?

Молодого человека кольнула неприятная мысль, что он всё утро развлекался, не думая о старике, и тому должно быть горько, что теперь, когда он прикован к креслу, даже его давний, многим ему обязанный и специально к нему приехавший друг находит себе более весёлые занятия, чем беседа с ним.

— Нет, дед, — сказал Гонкур, удивляясь, как он мог променять задушевный разговор с умным и интересным стариком на приятную, но, в сущности, пустую светскую болтовню с малознакомыми людьми.

— Тогда почему не садишься? Сдвинь бумаги в сторону и садись на диван.

— А что это за бумаги? — поинтересовался молодой человек, глядя на разложенные по невразумительной системе густо исписанные листы.

В другое время любопытство дорогого гостя побудило бы старика подразнить его и заставить высказать различные предположения, но Гонкур с беспокойством заметил, что сейчас господин Вандесарос был слишком мрачно настроен для шутливых расспросов.

— Витас заставил меня писать ни много, ни мало как мемуары, — невесело ответил он.

— Что ж, тогда первым читателем будет он, а я займу второе место, — сказал Гонкур.

Он расчистил себе место, стараясь не очень путать стопки листов, сел и выжидательно уставился на старика.

— Тебе интересно знать, зачем я тебя позвал? — растолковал его взгляд хозяин.

— Говорят, пришло какое-то письмо с плохими известиями? — осторожно спросил молодой человек. — Могу я быть чем-нибудь полезен?

— Пока нет, а потом — возможно. В этом доме любое событие может обернуться бедой. Во всяком случае, я рад, что и ты и Медас здесь. Ваше присутствие сгладит напряжение, которое всегда возникает в нашей семье при такого рода известиях, хотя, когда я тебя приглашал, я мечтал, чтобы тебе здесь понравилось и у тебя остались только приятные воспоминания.

— Мне будет гораздо приятнее хоть в чём-то тебе помочь, — возразил Гонкур. — Ты можешь мне объяснить, что всё-таки произошло? Или знать об этом посторонним нежелательно?