Старая Москва. История былой жизни первопрестольной столицы

Про Позднякова, этого московского хлебосола и увеселителя, князь Вяземский рассказывает следующий случай. У него в качестве домашнего гофмаршала или камергера состоял некто Лунин, который при дворе его хозяйничал и приглашал на празднества и проч. В Москву ожидали персидского или турецкого посла. Разумеется, Поздняков не мог пропустить эту верную оказию и занялся приготовлениями к великолепному празднику в честь именитого восточного гостя. К сожалению, смерть застала его в приготовлениях к этой тысяче и одной ночи. Посол приезжает в Москву, и Лунин к нему является. Он докладывает о предполагаемом празднике и о том, что Поздняков извиняется перед послом; за приключившеюся смертью его праздник состояться не может.

Поздняковский театр французами был приведен в порядок с необыкновенною роскошью и мог щегольнуть невиданным и неслыханным богатством. Здесь ничего не было мишурного, все было чистое серебро и золото. Ложи были отделаны дорогою драпировкою. Занавес был сшит из цельной дорогой парчи, в зале висело стосемидесятиместное паникадило из чистого серебра, некогда украшавшее храм Божий.

Сцена была убрана с небывалою роскошью. Всюду виднелись в изобилии богатейшая мебель, драгоценные украшения, мрамор, бронза – их извлекали из-под пепла и из погребов, куда москвичи прятали свои сокровища, предавая жилища огню. Кремлевские палаты, галереи Чудова монастыря и колокольня Ивана Великого были битком набиты всевозможными сокровищами и драгоценностями.

Через три дня после приказа был назначен первый спектакль. Вот первая афиша:

«Французский театр в Москве. Французские актеры будут иметь честь дать в следующую среду, 7 октября 1812 года, первое представление «Игра любви и случая», комедии Мариво из 3 актов в прозе. За ней следует «Любовник., творец и слуга», одноактная комедия Серона, в прозе. В «Игре и любви»: г-да Андрэ, Перру, Бэлькур, Бертран, а также г-жа Андрэ и г-жа Фюзий».

Цена местам была назначена следующая: первая галерея – 5 руб. или 5 франков, партер – 3 рубля или 3 франка, вторая галерея – 1 руб. или 1 франк.

Первый спектакль имел большой успех, военная публика неистово кричала «браво». Весь партер был занят солдатами: заслуженные, с крестами Почетного Легиона, сидели в первых рядах; оба ряда лож были наполнены чиновниками штаба и офицерами войск всех национальностей.

Публика при всякой оказии кричала: «Да здравствует император! Да здравствует Наполеон!» Женщин в театре было немного – несколько оставшихся гувернанток и модисток с Кузнецкого моста.

Оркестр был превосходный и состоял из лучших музыкантов гвардии. Между тем как одни солдаты смотрели на представление, товарищи их поочередно охраняли театр.

Кое-где были разложены огни, и чрезвычайное множество бочек с водою и ведер стояло около самого театра. По всей же Никитской и по бульварам тянулись сторожевые кордоны и пикеты – такие строгие меры предпринимались на случай пожара, могущего произойти на сцене.

За все время пребывания французов в Москве дано было одиннадцать представлений. Вот пьесы, которые имели успех и повторялись несколько раз: «Фигаро», «Прокурор-властелин», «Три султанши» и другие. На театре также очень нравились военной публике разнохарактерные дивертисменты из танцев; последние целиком были взяты у русских.

Из таких танцев особенно блистательно шла русская пляска, которую превосходно плясали две сестры Ламираль – по рождению русские.

Сам император не удостоил своим присутствием ни одного спектакля. Впрочем, Фюзи в своих записках говорит, что однажды Наполеон зашел на представление, когда давали пьесу «Открытая война».

Но для императора каждый вечер давался концерт из пьес любимых его авторов. Между иностранцами, жившими в Москве и уцелевшими при общем погроме, нашли итальянца, певца Таркинио, к нему добыли пианиста Мартини, сына автора оперы «Редкая вещь» и «Дианино древо», еще отыскали певицу романсов и ариеток, г-жу Фюзи.

Вот как описывает последняя один из таких концертов: