Старая Москва. История былой жизни первопрестольной столицы

Российский Ювенал посвятил ему свою седьмую сатиру. Мнение Кантемира о Трубецком, как друга, крайне пристрастно.

Последние годы своей жизни князь Трубецкой жил в Москве, умер в 1768 году и похоронен в Чудовом монастыре. Князь Трубецкой был женат два раза: первая его жена была графиня А. Г. Головкина, а вторая – Анна Даниловна Хераскова, урожденная княгиня Друцкая; известный писатель М. М. Херасков приходился ему пасынком.

От обоих браков он имел семь сыновей и трех дочерей. Одна из его дочерей, княгиня Елена, была за князем А. А. Вяземским, знаменитым генерал-прокурором, в царствование императрицы Екатерины II. Князь Н. Трубецкой был один из богатейших людей своего времени как сам по себе, так и по женитьбе на графине Головкиной.

Впоследствии к этой фамилии присоединились еще богатства графов Румянцевых, вследствие женитьбы князя Ю. Н. на графине Дарье Алексеевне Румянцевой. Эти богатства в конце концов разделились между многочисленными представителями фамилии князей Трубецких.

^{Н. Ю. Трубецкой}

В приходе Иоанна Предтечи, что у Девичьего поля, на Большой улице стоял большой дом генерал-поручика Николая Петровича Архарова. Имя этого генерала некогда гремело славой хорошего сыщика в делах полицейских и следственных.

П. Бартенев говорит, что сохранилось предание, будто начальник парижской полиции при Людовике XV, Сартин, написал к Архарову письмо, в котором выражал удивление его талантливости в открытии преступлений и в быстроте следствий. Архаров с 15-летнего возраста начал службу рядовым в Преображенском полку. В 1761 году он получил первый офицерский чин и вскоре по восшествии на престол Екатерины II вступил в полицию.

Простое обращение с народом и особенно умение красно и в то же время понятливо говорить с ним облегчало Архарову его трудную должность. Служебным своим возвышением Архаров обязан Орловым, с которыми был близко знаком. По словам Хмырова, он в 1772 году переведен из преображенских капитан-поручиков в полицию с чином армии полковника. Когда в Москве открылась чума и вспыхнул мятеж в 1771 году, Архаров способствовал вместе с гр. Г. Орловым успокоению столицы и был оставлен в ней обер-полицеймейстером (первый московский обер-полицеймейстер был Греков); вскоре Архаров был переименован в московские губернаторы. Особенную деятельность в Москве он обнаружил в 1774 и 1775 годах, когда там производилось следствие над пугачевским бунтом и потом торжествовалось общее замирение государства. Фамилия Архарова сделалась известною по всей Российской империи, и его дар проницательности до сих пор еще живет в московских преданиях. Архаров знал до малейших подробностей все, что делалось в городе; с изумительною быстротою отыскивал всевозможные пропажи, умел читать в чертах и выражениях лица приводимых к нему людей, нередко по одному этому безошибочно решал: прав или виноват подозреваемый, и с помощью самых оригинальных средств обнаруживал самые сокровенные преступления. Архаров имел помощником Шварца, одно имя которого держало в страхе всю Москву. Место действий Архарова было в Москве Рязанское подворье, помещавшееся на Мясницкой улице, в начале ее от Лубянской площади; в доме этом затем находилась Духовная консистория. Там в большом доме содержали людей, состоявших под следствием, секли, пытали и проч.

В нем же в 1792 году держали и, как говорят, тоже пытали знаменитого Новикова. Екатерина II впоследствии вызвала Архарова из Москвы и поручила ему сначала так называемые водяные коммуникации, в управлении которыми надлежало иметь часто дело с простым народом, со всеми барочниками и перевозчиками; потом назначила его наместником новгородским и тверским.

Особенно он отличился в шведскую войну (1788–90) быстрою доставкою ополчений из мелкопоместных дворян и причетников.

В важнейших полицейских случаях Екатерина нередко призывала его во дворец, например, когда пропал из придворной церкви образ Толгской Богоматери в богатом серебряном окладе с драгоценными камнями, ценимый около 8 000 рублей, которым императрица Анна Иоанновна благословляла Елизавету Петровну, a последняя – Екатерину II при бракосочетании. Образ находился в Зимнем дворце с 1764 года, и в краже его подозревали одного из церковных истопников. Он был найден Архаровым на второй день после кражи без оклада, у вала близ Семеновского полка; впоследствии в воровстве его подозревали гвардейских солдат.

В другой раз, когда он занимал еще должность московского обер-полицеймейстера, в Петербурге приключилась значительная покража серебряной утвари.

По разысканиям возникло подозрение, что похищенные вещи направлены в Москву, о чем немедленно и был уведомлен Архаров. Но он отвечал, что серебро не было вовсе привезено в Москву и находится в Петербурге, в подвале подле дома обер-полицеймейстера; там оно и найдено.

В записках Храповицкого находим следующие отметки об Архарове, сказанные государыней; так, в одном месте читаем: