Старая переправа

– Нет, конечно, фигура у той бабушки похуже, чем у баньши, но зато на лицо бабушка симпатичнее была.

Оким вновь вскочил.

– Молчу, молчу.

– Сколько раз говорить, не было у нас ничего.

– Верю, верю, сам брехун.

Оким лишь махнул рукой.

– Трепло.

Данил лишь посматривал, чтобы во время перепалки все глядели по сторонам. Сейчас организм отходил от адреналиновой встряски, и нужно было поговорить, а лучше подбодрить.

– Молодцы, слаженно отстрелялись. Так, глядишь, опытными поисковиками станем.

– Ага, опытными, особенно когда ты голову неожиданно под выстрел Окима подставил, я так и думал, что дальше без командира поедем.

– Оким, это ты, что ли, чуть ухи мне не отстрелил?

– Ага, там к Шилу лапы тянет, а он не видит, в другого стреляет, а я только один патрон успел зарядить, тока бах, а тут ты голову поднял, а у оборотня бах, и головы нет, а я… – начал эмоционально рассказывать Оким. Но его перебил Шило:

– Спасибо, Оким, вы видели, как они прыгнули, а я такой…

Тут и Шило перебил Геха:

– Что там ваши пукалки видали, а как я их…

Взрослые мужики, как ребята из детсада, начали перебивать друг друга, рассказывая подробности боя.

Данил сидел и улыбался. На душе было хорошо. Причина не только в том, что вырвались, причина в том, что теперь они двигались в правильную сторону. А ведь он примерно понимает, куда нужно двигать, примерно где север, где юг известно. И что сразу не двинулись туда. Ведь сразу как будто камень с души упал. Так легко ехать стало.

– А, начальник, ничего так твоя мелкашка, как метла подмела. Пожалуй, и я такую хочу. Эта тоже так стреляет? – Шило показал на винтовку с обоймой.

– Нет, но быстрее, чем ружьё.

– Тогда беру.

– Там всего три патрона осталось.

– Вот т… – Шило не успел договорить.

Х-р-ры-тых. Тых-тых ж-ж тых-тых. Шагоход будто налетел на невидимую преграду. Ноги замерли в одном положении и прочертили борозды по земле. Пассажиры и груз успели проскользить по лавкам и полу к кабине. Но, видимо, механизм что-то прожевал, и ноги шагохода начали двигаться в прежнем режиме, и вроде всё хорошо, только вот появился какой-то стук. Все молчали, только Темнило выдал длинное ругательство, а потом начал уговаривать:

– Давай, милый, тяни, тяни.

Шагоход сбавил скорость чуть не до десяти километров в час.

– Темнило, чем помочь можем?

– Помолитесь своим богам, чтобы техника излечилась, – на полном серьёзе сказал Темнило, но все подумали, что это он так неудачно шутит.

– Данил, давай хлам выкинем, всё легче машине будет, – дал умный совет Яшир.

– Ты что? Тут наша зарплата, – возразил Шило.

– Нафига мы везём свиной металл? Он ничего не стоит, а весит много.

Вот, действительно, Данил даже примерно не знает, что сколько стоит. В идеале нужно знать, что дорогое, остальное выкинуть. Только откуда он мог знать, что тут ценится.

– Что такое свиной металл?

– Вот чушки лежат… – Яшир показал на чугун. – Его нельзя в кузне использовать, в нашем городе его невозможно переработать, а везти в другие города его очень дорого, он тяжёлый. Поэтому он ничего не стоит.

Данил первый взял чугунину и выкинул через борт. Да и без железа обойдутся. Полетело за борт и железо. Да и вот эти непонятные вёдра с химией не нужны. Практически весь собранный хлам полетел за борт. Стук при работе механизмов стал значительно тише.

– Я предлагаю Окима выкинуть, пусть рядом бежит, – выдвинул шуточное предложение Шило. Раз шутят, значит, уже так сильно не боятся, шагоход-то двигается.

– Я сейчас тебя выкину.

– Меня-то зачем? Я легкий, что я есть, что нет, механизм даже не заметит. А тебя высадить, так сразу у шагохода суставы распрямятся, и он вздохнёт с облегчен… – Шило вновь не договорил.

Новый удар в недрах шагохода, и теперь движение началось рывками. Как будто на какой-то шестерёнке обломало зубы, и теперь, когда шестерня входила в зацепление зубами, шагоход двигался, а как попадал сектор с выломанными зубами, был рывок. Только Данил подумал, что если остановится шагоход, то шестерня по инерции не будет вращаться и шестерня встанет выломанным сектором напротив другой шестерни, а механизм будет вращаться, не передавая движение на ноги. А если не останавливаться, обломанный зуб попадёт между целыми зубами и отломит ещё зуб. Поэтому что ни делай, им кранты. Да и делать-то ничего не пришлось, спуск с холма закончился и начался подъём. Шагоход встал, а жужжание усилилось, видно Темнило, не понимая причины, жал на газ.

– Не насилуй, не поедет. Похоже, шестерня главной передачи накрылась, – обречённо сказал Данил.

– А я за него кредит ещё не отдал, – тоскливо произнёс Темнило. Остальные сидели молча, чего-то ожидая.

– Выходим, конечная. Дальше трамвай не пойдёт.

– Начальник, не понял, дальше ногами, что ли? Я не согласен.

– Не согласен, можешь сидеть дальше.

– Данил, если ты понимаешь про главную передачу, может, попробуешь сделать что-нибудь. Ну хотя бы посмотришь?