Старая переправа

Данил аккуратно приподнял край куртки. Два пореза, которые кровоточили. Что делать-то, зажать? Так тут живот мягкий, только хуже сделаешь. Да и обеззаразить как-то нужно, что дальше будет, если не обеззаразить, даже думать не хотелось.

Данила похлопали по плечу. Что там кому нужно ещё?

– Аланти, протеви.

Женщина, про которую он как-то забыл, тянула его за плечо, прося уступить ей место. Эх, разбить бы ей голову, да не поможет уже.

– Протеви, – повторила она. Данил на автомате отодвинулся.

– Не пускай её к нему, – чуть ли не прокричал Шило, хоть сам сидел вплотную, и, если хотел, чтобы она не подходила, просто протянул бы руку.

Женщина же споро убрала одежду, осторожно подушечками пальцев ощупала рану. Достав с пояса сумку, полезла в неё. Извлекла мешочек с желтым порошком и присыпала раны. Кровь начала сворачиваться, но всё равно смачивала желтый порошок.

– О-у, – невольно простонал Оким.

– Ирте, ирте. Сували диату, – женщина успокаивающе что-то проговорила, хотя что, терпи, наверное, говорит. И показала Данилу и Шилу, чтобы они держал руки Окиму.

Данил с Шилом молча выполнили указания. Женщина достала пузырёк с притёртой стеклянной пробкой. Как только открыла, сразу разнеслась вонь, похожая на аммиак. Женщина, не теряя времени, полила на порошок. Кровь моментально свернулась, а вот Оким выгнулся.

– Ирте. Ирте.

– О-у, куда терпеть, ты там железом раскалённым, что ли, полила?

– Ирте, – прикрикнула женщина. Достав из сумки ещё мешочки с порошками, она смешала их в маленькой пиале. Достав ещё один пузырёк, только открыла крышку, и Данил сразу почуял знакомый запах медицинского спирта. Только от этого запаха сразу стало спокойно. Спирт пах медициной, а значит, с Окимом всё будет в порядке. Женщина отлила спирта на пару глотков в пиалу, развела порошки и дала выпить Окиму. После чего извлекла чистую тряпицу и начала бинтовать, что-то громко нашёптывая. Когда она закончила бинтовать, Оким уже спал. Видимо, какое-то сильнодействующее снотворное было разведено спиртом.

Дальше что-то затараторила, объясняя очевидные для неё вещи. Данил понятливо кивал головой, всё равно ничего не понятно. Женщина топнула ногой и показала рукой на горизонт, потом на Окима. Что она пыталась сказать, Данил так и не понял. Наконец-то ей надоело, и она пошла осматривать труп своей знакомой. Посмотрела на пулевое отверстие, из которого не вытекло ни капли крови, тут же вскочила, подбежала к мертвым пастухам. Видно что-то у неё не сошлось, трупы не кровоточили. Наверно, поэтому она отпрыгнула, достала амулет на цепочке и забубнила, делая рукой круговые пассы.

– Похоже, нечисть отгоняет, – очнулся Шило. – Только вот вещи с этих полусухарей кому принадлежат, с точки зрения закона, нам или ей?

– Хороший вопрос, если это родственники, то ей, если просто попутчики, то нам.

Женщина перестала бубнить и принялась стягивать халат с мертвой знакомой.

– Родственница?

Женщина как будто поняла его вопрос и отрицательно покачала головой. Хотя сняла халат и забрала сидр с поясными сумками, оставив женщину в платьях и обуви. Дальше, не обращая внимания на остальных, подошла к лошади, погладила ей морду и отцепила продолговатый свёрток с седла. Это оказались разборные шесты. Сложив каждый из двух половинок, она перемотала место соединения бечевкой. Получилось пять шестов двухметровой длины. Всё это время Данил с компанией молча наблюдали за ней.

– Трикали, верука, – шумнула она на них, сказав непонятные слова. Но жест, указывающий на трупы, дал понять Данилу, что она хочет. Вернее, Данил надеялся, что правильно её понял.

– Геха, Шило. Облутайте тела, чего замерли.

Геха с Шилом послушно двинулись. Женщина удовлетворительно кивнула и принялась собирать конструкцию фигвама из жердей над спящим Окимом. Данил хотел ей помочь, но был остановлен и обруган. Ну и ладно, и так есть чем заняться. Подойдя к Яширу, взял у него поводья из рук, достал кусок хлеба и скормил лошадке.

– Нужно бы поймать разбежавшихся лошадей, – высказал умную мысль Темнило.

– Сможешь? – прямо спросил Данил.

– Нет.

– А ты? – Данил глянул на Яшира.

– Я, конечно, верхом хорошо езжу, но нет.

Данил поочередно посмотрел на Шило и Геху. Оба отрицательно покачали головой.

– Тогда займитесь вон той повозкой, соберите, что там, да ближе подтащите.

– Хорошо.

– Кстати, Яшир, что с ружьём?

Тот виновато опустил глаза.

– Я вместо пороха сначала пулю загнал.

– Исправишь?

– Да, сейчас.

– Давай исправляй, у меня один патрон остался, так что вся надежда на твоё ружьё.

Данил ездил на лошадях только подростком. По ночам они ходили в совхозные коровники, утащив по пути бельевые верёвки и сплетя из них и алюминиевой проволоки удила. Уведя совхозную лошадь подальше, они катались полночи на ней без седла и в темноте. А сейчас было седло со стременами, да и день. Так что…