Старая переправа

Основная работа Данила заключалась в выращивании местного картофеля. Вот только картофель здесь был совсем другой, не ботвой, не корнеплодами, ничем не походил на земную картошку. Похожим был только вкус. Ботва была вьющейся, и нужно было втыкать палки и подвязывать лианы, чтобы они не пачкались в грязи, плоды походили на тонкие длинные кабачки, длиной до полутора метров. А самое главное, что рос такой картофель как рис, в грязи. Конечно, такую картошку сажать было выгоднее земной, там с одного куста полцентнера здоровенных корнеплодов накапывали, вернее выуживали из грязи. Это не считая того, что за год снимали несколько урожаев. На одной делянке выкапывали, на другой ставили колышки, на третьей сажали. Поля Тыри располагались вдоль реки, были по сути самыми элитными и дорогими. Раз в год, в сезон дождей, река разливалась, принося вонючие остатки водорослей, которые служили удобрением. Поэтому земля не истощалась. Но Данил пока не застал ни сезона дождей, ни разлива. И не видел, что это такое, но по рассказам, и в такую холодную пору приходилось сажать, копать и подвязывать. Пока он, просто закатав штанины до колен, ковырялся в липкой грязи, но обещали, что в разлив грязь доходит до пояса. Правда, уже работали не раздетые, а в специальных прорезиненных костюмах.

Правда, батраки, работающие на картошке, считались самыми низкооплачиваемыми и низкоквалифицированными, так как возились в грязи. Из батраков самыми высокооплачиваемыми считались те, кто выращивал растения, похожие на ананасы. Из них здесь делали сахар. Да и на шестидесяти процентах полей выращивали эти ананасы. Куда нужно было столько сахара, Данил не понимал, но тут велась активная торговля с другими городами и даже планетами. Поэтому вариант, что сахар растят тут на продажу, Данила вполне устраивал.

С рассвета до одиннадцати часов все усердно работали, потом, когда солнце начинало припекать, объявлялся обед, и все шли в тень редких деревьев и спали до трёх. К сиесте Данилу было очень сложно привыкнуть, ну не привык он днями спать, не потому, что не мог, а потому что ночью потом смотрел в потолок и никак не мог уснуть. Из-за этого он в то время, пока все спали, уходил на речку, благо поля находились вдоль берега. Строил там хитрые запруды для ловли рыбы. Или пытался загарпунить рыбу. Но он был не один такой умный, и рыбы около города водилось мало. Но иногда всё-таки удавалось что-то поймать, что добавляло разнообразия в постный обед, который приносила Лафина в котелке к одиннадцати часам. А самое главное, Лафина иногда не брала плату за готовку еды, если он отдавал ей рыбу.

Кстати, в обед ели все из одного котла. Первый опускал ложку в котёл староста, потом по кругу все повторяли за ним, если у кого-то ложка была больше, староста следил, чтобы тот не зачерпывал полную. И естественно, самая большая ложка была у паренька, который привел Данила в квартал; звали паренька Дулеб. А если кто-то зачерпывал своей ложкой побольше, то староста не стеснялся и бил своей ложкой по лбу, чаще всех Дулеба. После трех кругов староста лез своей ложкой на глубину, и все по кругу начинали зачерпывать с глубины. Если кто-то пытался зачерпнуть со дна не вовремя, сразу следовал удар ложкой по лбу. Данилу эти правила, понятно, никто не объяснял, и в первые дни он заработал пару обидных шишек под всеобщий смех. Но всё равно, правила они и есть, чтобы их нарушать. Понятно, что Данил и другие мужики не полезут черпнуть поглубже, в ущерб другим. А вот Дулеб, который, кстати, работал тут же и лишь один день в неделю ходил на обучение в мастерскую… Так вот паренёк травил анекдоты и смешные истории. Все покатывались от хохота, а он тем временем успевал закидывать пару ложек вне очереди. Вот на это все закрывали глаза, и даже староста сразу не мог стукнуть, а потом уже поздно. Да и растущий организм требовал усиленного питания.

С трёх до шести проходил остаток рабочего дня. За день платили по-разному, в зависимости от работ. Если подвязывали лианы картофеля или выщипывали траву, то медную монету в день. Если сажали или выкапывали, то две или три монеты в день. Иногда ездили за внешние укрепления, разбирать остатки строений, разбросанных по округе, тогда Тыря платил три или четыре монеты, в зависимости от того, сколько обработанных камней успевали привезти на его делянку. Тут он строил подземное хранилище для овощей. Строить он батракам не доверял, строили наёмные каменщики. Но строительство велось очень медленно. Не хватало материала. Да даже Данил понимал, что не в материале дело, грунтовые воды рядом, и его хранилище уже сейчас заливает, а что будет, когда разлив? Тыря, похоже, тоже понимал, что облажался и нужно перестраивать, но мать, наверное, давала деньги на эту стройку и требовала отчётов, вот и строили спустя рукава, зная, что придётся сносить и переделывать.